Девушка с приветом - стр. 11
– Выходи на следующей неделе. Или когда там разберешься со своими вывихами-переломами. Но учти! Начнешь с самого низа. Лоб ведущему хирургу салфеткой будешь обтирать. И чтоб без всяких жалоб! А там посмотрим. Иди. Туалет через две двери, опорожни свой кишечник.
Я ни слова не ответила, только склонила в благодарности голову – совсем как Приветик, когда клянчил что-нибудь. Взгляд у меня тоже, наверное, был по-щенячьи радостным.
По дороге домой я пыталась разобраться в смятенных чувствах. Все-таки обиды на Октябрьского было меньше, чем радости от раскрывшихся перспектив. Предчувствия счастливого будущего превосходили уязвленное самолюбие. Впереди меня ждет новая жизнь!
Впереди меня ждал очередной одинокий вечер. Нет ничего лучше хорошей книги, старого фильма по телевизору, философских раздумий и оздоровительного медитирования – уговаривала я себя. И невольно добавляла: не хватает только пистолета, которым можно застрелиться.
От метро «Красногвардейская» до моего дома пятнадцать минут прогулочным шагом, десять – деловым и семь – трусцой. Если останавливаться у торговых прилавков, можно растянуть время до получаса. Я выяснила стоимость пучка петрушки у шести продавцов и вернулась к первому, хотя цена у всех была одинаковой. Попутно придумывала домашние дела, которые создадут видимость занятости. Позвонить тетушке, рассказать без деталей про визит к Октябрьскому – десять минут, она болтать по телефону не любит.
Позвонить Ирке Бабановой – расписать общение с будущим начальством – полчаса, плюс полчаса на ее новости. Нет, Петя Бабанов не выдержит целый час слушать Иркины «Да ты что?», «А он что?», «А ты что?», кладем сорок минут. Постирать белье, которое в данный момент надето на мне. Кажется, у меня вырабатывается маниакальный комплекс чистоплотности старой девы. Приготовить себе на ужин что-нибудь замысловатое и длительное в производстве. Запеченный картофель.
Беру клубень картофеля, тщательно мою щеткой, вытираю насухо. Оборачиваю фольгой и кладу на решетку в разогретую духовку.
Когда картофель испечется до полуготовности, достаю, делаю разрез, не снимая фольги.
В него кладу порезанную мелко ветчину, дольку помидора, кружочек лука, солю и перчу. Сверху – ложку майонеза и тертый сыр.
Снова ставлю ненадолго в духовку. Объедение! Мне вполне достаточно бутерброда с сыром и стакана чаю. Нет, нельзя распускаться, запеченный картофель – это полчаса возни на кухне.
Почему я не научилась шить, вязать на спицах или выжигать по дереву? Какие полезные занятия! Вязала бы вечерами Толику шарфики и носочки. Сегодня он не позвонит и не приедет. Вечером ведет дочь в художественную школу, а сына – на дополнительные занятия по английскому. С другой стороны, общение с Толиком наводило на мысли о старой пластинке – когда-то песня на ней казалась восхитительной, а теперь раздражала слащавой сентиментальностью. Телевизор смотреть я долго не могу. В какой-то момент у меня возникает ощущение, что если просижу еще десять минут у экрана, то превращусь в дебилку: глаза идиотски округлятся, из приоткрытого рта потекут слюни, родная речь пропадет и останется только способность внимать чужим сентенциям, ничего, впрочем, в них не понимая.