Девушка с медовыми глазами - стр. 49
Условились с Данелем увидеться чуть раньше встречи с остальными братьями и сёстрами – он обещал мне шоколадное мороженое. Попахивает ухаживаниями, да?
Но мама увезла меня выбирать ткань для платья на выпускной бал, хотя в запасе ещё целых семь месяцев до него. Она швея-волшебница. Вместе отыскали неповторимое платье в журнале, которое ей хочется сшить заранее, не торопясь. В магазине металась между голубым и красным цветом ткани. Тёмно-алый победил.
Я не успевала на встречу. Ни с Данелем, ни с церковными друзьями. Застряли с мамой неподвижно в вечерних пробках. Вся издёргалась, будто каждую секунду меня кололи тоненькие иголочки. Хотелось выйти из машины и бежать, как пёс, завидевший брошенную хозяином палку. Знала, что Данель стоял, ждал меня и ничего не понимал, ведь я никогда, никогда не опаздываю. И предупредить его не могла.
Домой попали слишком поздно. Не знаю, сколько он прождал. Настроение, как свинцово-серые тучи. Но нужно держать лицо, не подавать вида, что ждала этой встречи, как глотка свежего воздуха.
Звоню Данелю, когда родители уже поднялись в свою спальню. Да, принципы трещат по швам опять, но ведь я виновата перед парнем. Его мать говорит, что Данель ещё не вернулся.
А в полночь раздаётся телефонный звонок…
В чем опасность сновидений
Рози Данн, я люблю тебя всей душой, я всегда тебя любил. Я любил тебя, когда мне было семь, и я врал тебе, что не заснул, когда мы караулили Санту. Я любил тебя, когда мне было десять и я не пригласил тебя на свой день рождения, и когда мне было восемнадцать, и я был вынужден уехать, даже на своей свадьбе, и на твоей свадьбе…
С.Ахерн «С любовью, Рози»
Как спринтер, бегу на кухню по первому же звуку телефона – боюсь разбудить родителей. Почему-то уверена, что это Данель. Вернулся домой. Знала, что перезвонит после моего звонка. Но так поздно? Как он не побоялся?
И страшно, и любопытно, и щекотно внутри. Темнота вокруг, звёзды заглядывают через окно, отчего разговор становится таким интимным и особенным. Я ещё ни с кем не говорила ночью в пустой темной комнате. Новогодний разговор с Тимом не в счёт, потому что и не спит-то никто. С телефонным проводом далеко не уйдёшь, сползаю по стене и устраиваюсь на холодном кафельном полу в кухне. Разговариваю почти шёпотом, чтобы родители не застукали. Хорошо хоть их спальня, как и детская комната Олежки и Ани, теперь на втором этаже, вряд ли они услышали звонок телефона.
Голос Данеля тихий и грустный. Прошу прощения за то, что не пришла. Он говорит, что прождал меня два часа, не пошёл на встречу с церковными ребятами, потом увидел бывших одноклассников, а те напоили его вином. Не верю по двум причинам: во-первых, тот, кто ни капли в рот не брал до самых двадцати двух лет, не станет вот так спонтанно напиваться; во-вторых, голос у него совсем трезвый. Да и признаваться в таком было бы позорно.