Девушка с медовыми глазами - стр. 51
Ну что ж, тем и хорош двадцать первый век, что мы теперь с мужчинами на равных:
– Данель, как ты, кстати, чувствовал себя в первое в жизни похмелье? – на апперетивчик решила напомнить ему о том самом дне.
– О, прости! Кажется, звонил тебе тогда, да? – мы в это время шли к автобусной остановке и не смотрели друг другу в глаза. – Не думал, что алкоголь способен оставлять немыслимые Марианские впадины в памяти. Надеюсь, не наговорил всяких глупостей, за которые должен замаливать грехи перед тобой?
Вот так фокус. Ожидаемо, если честно. Сдал назад.
От его трусости грустно и отвратительно гадко внутри. Данель похвалил мои духи и продолжил весело болтать по дороге домой, но я не слушала и не говорила, будто язык завязали в узел, хотела быстрее скрыться в стенах своей спальни. Данель заметил перемену настроения. Остаток дороги ехали молча. Невзначай, вроде устраиваясь удобнее, Данель положил руку на спинку моего сиденья в автобусе, потом задремал, хотя и здесь не могу быть уверена, что не притворялся. Во сне опустил голову мне на плечо, рука его беспомощно соскользнула с кресла мне на спину, волосы щекотали шею. Знаю, сделает неловкий вид, когда будем на нужной остановке.
Неужели так страшно быть настоящим мужчиной: рисковать, не робеть, решительно говорить и не забирать сказанных слов назад?
Разве не это нас привлекает? Сама трясусь от смущения за десятерых, сомневаюсь в себе и в других. Но мужчине так нельзя. Жду совершенно иного, крепкого и уверенного, надежного, что притягательнее в сотни раз любой красоты и пустых красноречивых разглагольствований.
Образ Данеля как серьезного парня рассеялся, словно пустынный мираж. Нафантазировала недостающие в нем качества, а теперь разочаровалась.
«Но ведь нельзя судить человека по одному лишь неверному поступку», – уговариваю себя.
А кто возил тебе мёд во время ангины, кто пахал ради тебя на грядках, чьи теплые рубашки спасли от холода в лагере?
Ничего не подозревающий Данель мирно потянулся и улыбнулся.
За неделю до Рождества Христова
Я по натуре человек постоянный, даже слишком, – если чем-то занялась, то нелегко бросить. В средних классах прилежно посещала клуб программирования во Дворце школьников. Дважды в неделю вжималась в дверь переполненного вечернего автобуса и ехала на другой конец города. В отличие от остальных ребят из клуба, у меня не было домашнего компьютера, потому многое давалось сложнее и медленнее. Первые занятия даже не могла найти тот самый крестик, чтобы закрыть окно программы. Позже прилежно писала программный код психологического теста, продираясь через сложные устные инструкции учителя. В конце урока мы сохраняли свои проекты на дискету и сдавали учителю на хранение. В один из таких дней получила новость, высказанную с такой лёгкостью, что мой диск «случайно» отформатировали. Случайно?! Да вы издеваетесь! Несколько месяцев работы коту под хвост. Нервы бесшумно и незаметно для остальных сдали. Не сказала ни слова, но тот визит в клуб стал последним, а профессия программиста попала в личный черный список.