Девушка, которая хотела написать книгу о войне - стр. 4

Моя воля – твоя воля. Повинуйся, возьми тебя ведьма.

– Отвечайте… Честно и прямо…

Фон Мореншильд дослушала до конца, удерживая на лице равнодушно-вежливую мину, но князь чувствовал, как расходится от её кожи запах страха. Да она, поди, решила, что имеет дело с маньяком.

А я, я тогда с кем дело имею?

– Я плохой гипнотизёр. Но иногда пытаюсь. Не обращайте внимания…

Кулон легко скользнул на своё обычное место.

– Э-э-э, – самым светским тоном ответила фон Мореншильд. – Мне кавэтфя, профтите, у вас офень дурные манеры. Давайте так не будем.

– Прошу прощения. Наливки?

– Иввините, нет. Вдруг вы меня рефыли опоить и, ну, это.

– «И, ну, это» мужчина моей комплекции может сделать и с трезвой девушкой.

– Я вам глава выфарапаю.

– Это вряд ли. Впрочем, успокойтесь, я – почтенный отец троих детей. Не маньяк.

– Будто маньяки не могут равмноватьфя…

Князь пожал плечами, прошёлся по хижине, подложил дров в очаг. Отпил немного наливки сам.

– Вообще, – сообщил он в воздух, – алкоголь калориен. Особенно сладкий.

– Давайте фитать, фто я на диете, – сдержанно отозвалась фон Мореншильд. Господин Крабат ей не нравился. Она не нравилась господину Крабату тоже.

– Так какими судьбами в наших краях?

– Я раввелафь.

– Мои соболезнования, я тоже. Тем не менее, я у себя дома, а вы – у меня. Понимаете разницу?

– Дайте вэ рафкавать! Я рафкавываю, вы перебиваете. Откуда у ваф такие дурные манеры?!

Князь пожал плечами. Девушка некоторое время сердито на него щурилась, потом продолжила:

– Когда я только выфла вамуф… Второй рав… Я офень хотела изуфять партизанфкое двивэние в лувытьких горах. И попрофила фон Моренфыльда, ковла такого, купить мне домик в Рабенмюле. Но фё не фобиралафь и не фобиралафь приехать. А теперь раввелафь и рефыла, наконеть, напифать книвку.

– Книжку?

– Ну да.

– Вы что, писательница?

– Ну, нет. Но нитего не мефает мне нафять. Я внаю, фто могу напифать эту книгу! И фто её обявательно кто-то долвэн напифать!

Господин Крабат успел набрать очередное сообщение. Числового кода на такой случай не было, но князю было слишком уж интересно, каким образом в Рабенмюле кто-то по фамилии на «фон» мог купить дом так, чтобы ему об этом не доложили.

– А что случилось с первым мужем? – рассеянно спросил он.

– Раввелафь.

– Сколько вам вообще лет?

– Двафать фэфть.

– И за восемь лет совершеннолетия только два мужа? Что так мало?

Фон Мореншильд обиделась. Поджала маленькие розовые губы, вздёрнула короткий носик.

– Фейфяф так мовно. Любят люди друг друга, вэняфя. Не любят, равводяфя. Какой кофмар, да?

– Я за семейные ценности. Но в чужую жизнь лезть не буду. Не мне вас судить, конечно.