Девушка из стекла - стр. 35

– Мне идти сорок пять минут.

Этот аргумент должен был убедить Гарри отвалить и оставить меня во власти собственных страхов и страданий. Но он упрямо следовал по пятам.

Я чувствовала, что эмоции, испытанные сегодня, переполняют, мне необходимо их куда-то выплеснуть. По пути домой я планировала как следует дать волю слезам, которые сдерживала весь день. Назойливая муха в лице Гарри, очаровательного в своей детской непосредственности, никак не входила в эти планы.

– И как ты потом доберешься домой? – спросила я, надеясь, что это вопрос его окончательно приведет в чувство.

– Ну наверняка твоя мама приедет к тому времени и подкинет меня обратно, – ответил Гарри.

– Без вариантов, она вообще, может, сегодня не появится.

– Тогда позвоню отцу, – пожал плечами Гарри. – Он знает, что моя тачка в ремонте, и наверняка допоздна засидится в участке, он точно сможет сделать небольшой крюк.

Похоже, от Гарри никак не отвязаться.

Тьма сгущалась, редкие фонари зажигались на противоположной от школы стороне улицы. Я знала, что на шоссе отсутствует освещение, линии электропередачи сломались несколько месяцев назад, и никому не было до них дела. Редкие машины, проезжающие этой дорогой, вполне довольствовались светом фар. Мурашки побежали по спине при мысли о другом варианте – пути через перелесок, мимо поля и старого дома. Такая дорога еще более жуткая, особенно в свете открывшихся фактов и увиденного утром.

В конце концов я с облегчением поняла, что иду не одна, и хотя Гарри раздражал, отрицать пользу его внезапного порыва невозможно. Идти вдвоем, а не в одиночестве куда безопаснее и легче.

Гарри, насвистывая какую-то песенку и засунув руки в карманы, следовал за мной, как личный телохранитель. Его небесно-голубой бомбер со светлыми рукавами был расстегнут, и он расслабленно смотрел по сторонам. Мне бы хоть каплю его уверенности.

Когда мы прошли освещенный участок улицы и свернули на соседнюю, ведущую к развилке, нужно было решить, каким путем идти. Правая тропинка выходила к шоссе, откуда по прямой можно было дойти до моего дома, а левая вела к небольшой насыпи. С нее следовало спуститься, чтобы выйти к заросшей поляне у перелеска, за которым начиналось кукурузное поле и стоял тот самый дом.

Остатки решимости покидали меня вместе с последними редкими фонарями, стоящими у дороги. Впереди ждала только тьма.

Мы шли молча, если не считать насвистывания Гарри, которое со временем мутировало в фальшивое пение. Кажется, было всего две вещи, которыми природа обделила его, – это голос и интеллектуальные способности. Когда мы дошли до развилки, я остановилась, врастая ногами в асфальт, который в этом месте превращался в сухой грунт. Гарри едва не врезался в меня, но чудом успел остановиться.