Девушка из кофейни - стр. 42
Мы вышли на улицу. Я спросила у Вани, давно ли он знаком с Еленой. Он ответил, что познакомился с ней несколько лет назад. А вот мой вопрос, знал ли он ее мужа Сергея, вызвал у Ивана замешательство.
Он долго молчал, а потом сказал: — Мужа Елены Павловны звали Александром. Что касается Сергея, о котором вы спрашиваете… Да, я знал его. Собственно, я сейчас живу в его квартире.
— А где он сам? Иван посмотрел на меня как-то странно и не ответил. Создавалось впечатление, что и он, и Елена явно что-то недоговаривают. — Неужели это тайна?
Иван смутился: — Скажем так — это не моя тайна. Пусть Елена сама расскажет вам, если захочет. Мы подошли к «Экипажу». Представив, что вот сейчас Иван уйдет, и я никогда его больше не увижу и в ближайшие сто лет зачахну в своей башне, как положено образцово-показательной принцессе, я отчаянно выдохнула: — Не хотите зайти к нам в кофейню?
Глупая фраза, да? И произнесена — жалкой просящей интонацией. Я себя ненавидела в этот момент. А что же Иван? Он мог бы разрешить неловкую ситуацию парой слов: «конечно, почему бы и нет?!», но Иван смущенно кашлянул (должно быть, ему просто стало меня жаль): — Извините, Ника, я не могу. Сегодня не получится. Очень вымотался, да и настроение неподходящее.
Кажется, я даже покраснела от стыда и поспешила сбивчиво проститься.
…Ночью я никак не могла заснуть. Я вспоминала события дня, разговор с Еленой и чувствовала волнение. Я почему-то была уверена, что история Елены и таинственного Сергея имеет отношение ко мне и что все мы странным образом связаны. И еще я вдруг подумала, что сегодняшний день, первый день наступившего года, действительно определит весь мой год. Только я пока не знала как.
7. ЧАСТЬ 2. ГЛАВА 6
ЧАСТЬ 2
ЗИМА
Глава 6
На следующий день я была сама не своя. Вспоминая вежливый отказ Ивана, переживала: вот я дура, так мне и надо. И не могла сосредоточиться на работе.
— О чем ты думаешь? — Лешин голос вернул меня к реальности.
Да, такого казуса со мной еще не случалось — задумавшись об Иване, я передержала кофе.
Леша нахмурился: — Ну, ты даешь! Я за это Юльку ругаю, а ты.
Я едва не расплакалась и поплелась в подсобку, где зачем-то принялась долго и весьма придирчиво разглядывать себя в зеркале. Увы, ничего хорошего я там не увидела. Из зеркала с печальным укором на меня смотрела унылая полная женщина лет тридцати, и она мне не нравилась. Ка-те-гори-чески! А если я сама себе не нравлюсь, то что уж говорить об окружающих.
Поскольку никого другого рядом не оказалось, в поисках беспощадной правды я обратилась к Леше: «Лех, скажи честно, я толстая, да?» Леша засопел и ничего не сказал, но его неловкое молчание было столь красноречивым, что укрепило меня в худших подозрениях. О да — зерно упало на благодатную почву. Дело в том, что я — непаханое поле разнообразных неврозов и комплексов. Меня в детстве так хорошо обработали: «Ника, не высовывайся». «Ника, будь как все». «Ника, не носи юбки — у тебя ноги кривые», Ника — то, Ника — се, что я на всю жизнь уверовала в свою неполноценность. А современный мир тотального гламура работает исключительно на то, чтобы я и мне подобные, с кривыми ногами, оттопыренными ушами и прочими досадными упущениями природы и думать не смели, что они тоже чего-то достойны — личного счастья, например, или хотя бы уважения окружающих. Увы, в наше время, если ты не двухметровая анорексичная блондинка — можешь смело пойти и застрелиться! Стоит включить телевизор, как с экрана нам тут же заговорщически подмигивает ослепительная, словно сошедшая с Олимпа девушка и гордо заявляет: «Ведь я этого достойна!» И у нас тут же возникает иллюзия, что если мы купим себе баночку этого волшебного шампуня, как у тэвэшной Геры, то волосы тут же заколосятся и зазолотятся, как у нее. Или, если я надену колготки, как у этой модели с ногами запредельной длины, такой, что она запросто может почесать левой ногой правое ухо, мои собственные ноги чудесным образом удлинятся на вожделенное количество сантиметров. Нет, если я в этих колготках встану на стремянку — то очень может быть, что ноги и будут выглядеть длиннее, а так вряд ли…