Девушка из его прошлого - стр. 10

– Ты собираешься с ней встречаться? – спрашивает Нейт.

Всякий раз, когда я думаю об Аннике, мои мысли возвращаются к моменту нашего расставания и к тому же вопросу, повисшему в воздухе без ответа. Это как камешек в ботинке, неудобно, но терпимо.

Но этот камешек никуда не исчезает.

Я делаю еще глоток пива и пожимаю плечами.

– Еще не решил.

Вернувшись домой, я наливаю себе виски и бесцельно стою у окна, наблюдая, как садится солнце. Когда виски кончается, я снова прослушиваю сообщения Анники, потому что я официально пьян и скучаю по ее голосу. То, что я ей не перезвонил, кажется теперь ребячеством и мелочностью. Возможно, я просто жалею себя, потому что две последние женщины, которых я любил, решили, что больше не любят меня. К тому времени, когда Лиз подала на развод, я тоже больше ее не любил, но Анника – совсем другое дело.

Я тянусь к телефону, и когда у нее включается автоответчик, говорю:

– Это Джонатан. Я могу встретиться с тобой за кофе в воскресенье утром, в десять, если у тебя получится. Пока, увидимся.

Может быть, Анника позвонила потому, что наконец-то готова раз и навсегда вытащить камешек из моего ботинка. Кроме того, сколько бы я ни расстраивался из-за того, как закончились наши отношения, я хочу знать, что у нее все в порядке. Хотя по тому, как она держалась, я чувствовал, что у нее все хорошо, но мне нужно знать, по-прежнему ли она взваливает на себя всю тяжесть этого бремени.

Кроме того, я бы не сказал ей «нет», потому что никогда не мог этого сделать.

Чикаго

Август 2001 года

Когда я подхожу к кафе, Анника стоит на тротуаре, переминаясь с ноги на ногу. Увидев меня, она сразу же останавливается.

– Доброе утро, – говорю я.

– Доброе утро.

На ней летнее платье, но в отличие от той одежды, что она носила раньше, эта сидит по фигуре. Мой взгляд притягивают ее узкие плечи и впадины на шее и ключицах.

– Идем внутрь?

– Конечно.

Анника делает шаг к двери, но колеблется, увидев, что в маленьком кафе собралась огромная толпа. Место встречи выбрала она, но время-то выбрал я, и, возможно, Анника предпочла бы встретиться раньше или позже, чтобы избежать толкотни. Если мне не изменяет память, в этом конкретном заведении есть просторный внутренний дворик, так что, возможно, столпотворение не имеет значения. Инстинктивно я протягиваю руку к ее пояснице, чтобы направить Аннику, но в последнюю минуту отдергиваю. Я был одним из немногих людей, чьи прикосновения она готова выносить. В то время ей нравилось чувствовать на себе мои руки, мое тело становилось ее личной подушкой – или одеялом безопасности.