Девочка олигарха - стр. 48

– Нет… не было.

– Черт…Бл*дь… – Саша матерится, заметно, что нервничает все сильнее.

– Маме не говори пока, – давлю в себе рыдание. – Может обойдется… Может просто допросить решили…

– И заставили в камере переночевать? Нет, значит открылись новые факты.

– Какие? Какие могут быть факты? – снова всхлипываю, меня душат рыдания.  

– Например, что я был за рулем… А ты лжесвидетельствовала. За это сажают, Стась. Я говорил тебе, не надо… Я должен был ответить, раз был за рулем. Теперь вот заживо себя сжираю, что смалодушничал, – голос брата звучит глухо.

– У тебя же операция скоро. Перестань…

– Мне бы много не дали, по состоянию здоровья, – возражает с горечью.

– Ты этого не знаешь. Хватит, Саш. Будем на лучшее надеяться.

После разговора с братом меня долго трясет, пытаюсь не плакать, но не выходит. Я все еще одна в камере, это хорошо. Едва удается успокоить до появления Волконского, который приезжает через пару часов после моего звонка брату.

****

– Как так можно, Станислава? Вы в своем уме? Очень сесть хочется? Тогда поздравляю, вы практически этого добились! В данный момент не смогу вытащить вас. Никак!

– Но я…

– На вас подана жалоба. Вы преследуете истца, давите на него! Дважды! Вы были у него дома, потом пришли в клуб, являющийся его собственностью.

Боже, в самом страшном сне не могла представить, что Влад Огнев «сдаст» меня.

Мало того, что изнасиловал, еще и сам на меня жалобу подал? Это за гранью добра и зла. Этот человек чудовище. Нет, хуже. Дерьмо конченое, вот он кто!

Ненависть к олигарху разъедает словно кислота. Меня корежит от собственной глупости. Как я могла отвечать ему? Как могла испытывать удовольствие от прикосновений? За это наказание? Наверное, заслуженно! Потому что нельзя такой дурой быть!

– Рассказывай все в мельчайших подробностях. Попытаюсь найти к чему прицепиться. Но под залог сейчас уже не выпустят. Мне жаль, Станислава. Придется какое-то время провести в заключении. До суда, – добавляет с нажимом, видя, что в моих глазах плещется ужас.

Рассказать адвокату то, что у нас был секс, все равно язык не поворачивается. Хочу произнести это, и не могу. И снова себя за трусость презираю.

Особенно когда Волконский уходит, страшно злой. Выглядит так, словно жалеет, что взялся за мое дело, хочет бросить. И я не могу его винить. Никого не могу. Я сама самый злейший свой враг. Полная идиотка.

– Собирайся, Архипова, – командует женщина-конвоир. Полная, крупная, лицо неприятное, кривится, когда смотрит на меня, словно я воняю.  

– Что? – смотрю на нее непонимающе.

– В тюрьму поедешь. Больше под залог не выпустят, там суда будешь дожидаться. Вещи тебе передали, – бросает мне пакет.