Девочка олигарха - стр. 47
Звонок почти непрерывный, назойливый, злит донельзя. Пока иду к двери чувствую, как закипает ярость. Как можно вести себя так нагло?
Прежде, чем снять цепочку, машинально смотрю в дверной глазок и, пошатнувшись, чуть не падаю. Прислоняюсь к стене, дрожа от ужаса.
Потому что по ту сторону двери люди в полицейской форме…
Это может быть что угодно! Опрос соседей, новый участковый знакомится с жителями нашего подъезда. Или, возможно, они хотят узнать кто незаконно сдает жилплощадь, не платя налоги. Как могу успокаиваю себя этими вариантами, а сердце все равно колотится так, что вот-вот выскочит из груди. Но все равно паникую. Я настолько испугана – пошевелиться не могу. Молюсь, чтобы ушли. Перенесли свое внимание на другую дверь. Если они всех опрашивают… Но они лишь громче начинают долбиться в мою.
Собираюсь с силами и открываю. Мне сразу тычут в лицо какими-то корочками, что-то говорят. Зачитывают права? Боже, я как в американском сериале. Может это продолжается сон, я так и не проснулась?
– Простите, я ничего не понимаю. Наверное, это ошибка, – бормочу неуверенно.
– Там разберутся, проедешь с нами.
– Мне надо собраться…
– Все потом, девушка, вы что думаете, мы вас ждать будем?
Трое полицейских ведут меня вниз, лифт доме часто не работает и сегодня как раз такой день.
Некоторые двери приоткрыты, соседи подглядывают. Это мучительно стыдно.
Я ничего не понимаю. Так ошарашена, что в голову не приходит адвокату позвонить. Или маме. Все же надеюсь это просто допрос, что меня отпустят.
***
Следственный изолятор, провожу ночь в камере, в одиночестве. Хоть в этом повезло. Утром разрешили один звонок, и я набираю брату. Маме не смогу сказать, что я опять в тюрьме. Язык не повернется…
– Стась, ты что, как опять забрали? А что адвокат говорит? – Саша жутко волнуется, его голос дрожит.
– Мне ничего не объясняют… Разрешили один звонок, и я набрала тебе, – всхлипываю.
– Ты в своем уме? Хочешь сказать, что Волконский вообще не в курсе? Стась, разве можно так?
– У меня один звонок… – голос дрожит, чувствую себя ужасной дурой. Саша прав. Надо было первым делом Юрию Дмитриевичу дать знать о происходящем. Но мне хотелось услышать родной голос.
– Ладно, только не плачь, сестренка, – торопливо говорит Саша. – Я сам адвокату наберу. Пришлю его к тебе как можно скорее, и сам приеду. Тебе что-нибудь надо?
– Да… но я не знаю, может меня сейчас отпустят? – произношу с надеждой.
– Было бы хорошо. Но зачем тогда звонок дали? Если выпустить собираются… Конечно, они тебе про адвоката не напомнили, сволочи. Ты что-то говорила им? Был допрос?