Девочка контролёра. Право на любовь - стр. 41
Каждую минуту, я ожидаю услышать тяжелые шаги тех, кто запер меня в подвале, почувствовать, как в замочной скважине с легким скрипом проворачивается ключ, увидеть, как распахивается дверь, демонстрируя безжалостность и жажду в глазах монстров, но солнце поднимается все выше и выше, я слегка согреваюсь, а тишину так ничего и не нарушает.
И от этого я не успокаиваюсь, а, наоборот, лишь сильнее себя накручиваю.
Знаю, слабачка.
Ожидание – болезненная пытка, а собственное воображение – жестокое испытание, которому я с каждым проходящим в неизвестности часом все сильнее проигрываю.
Нервы натягиваются дребезжащими струнами, грозя лопнуть и превратить меня в непроходимую дуру и истеричку. Креплюсь, с трудом заставляя себя дышать ровно и полно. И в тот момент, когда предчувствую накатывание очередной волны паники, на первый план выходят совершенно другие проблемы. И они заставляют переключить на себя всё внимание.
Естественные нужды.
От них никуда не деться, как не оттягивай время.
Прижимаю руку к низу живота, ощущая, что терпение на исходе, переполненный мочевой пузырь может лопнуть, если я не поспешу, и с ненавистью взираю на ведро, все также стоящее в дальнем углу и источающее неприятные запахи. Меня ломает к нему приближаться, но больше страшит, что все кругом на виду. Нет никакой загородки, чтобы уединиться, а значит, реален шанс, что дверь камеры распахнется в самый неподходящий момент, когда я буду...
Стреляю бегающим взглядом на окна, пытаясь определить время и понять, проснулись ли гады, посадившие меня под замок, потом на все также запертую дверь, дальше на оцинкованный рундук. И так по кругу, пока слух отчаянно пытается уловить хоть один звук.
Тишина неизменна.
А потребность уже бьет по пяткам.
Прикусываю губу, шумно выдыхаю, принимая решение, и, поднявшись с тонкой лежанки, спешу в дальний угол.
Это не самое жестокой испытание в ряде тех, что еще предстоят. Уговариваю себя, задирая подол платья.
Вновь разместившись на матрасе, в который раз осматриваюсь. Не покидает чувство гадливости и грязи после посещения «туалета». Хочется, очень хочется вымыть руки, да хотя бы обтереть, но негде и нечем. В каком-то безумном порыве скольжу ладошками по пальто, пока не задеваю пальцами карманы.
А в следующий момент чуть не рыдаю от счастья, обнаруживая в правом и в левом по греющей душу находке.
Упаковка влажных салфеток. Их я случайно вчера вместо сумки убрала в пальто. А всё потому, что торопилась исчезнуть из фойе академии, прежде чем попасться на глаза Чайсу Мани. Этот препротивный заместитель декана преследовал меня чуть ли ни с первого дня работы в академии. Вначале просто нагло раздевал сальным, слегка стеклянным взглядом выпуклых, как у рыбы, глаз, затем стал делать очень непрозрачные намеки о желании затащить меня в койку и нарушал мои личные границы, но руки, к счастью, не распускал. А неделю назад как с цепи сорвался, зажал в углу у лифта и открыто заявил, что его терпение на исходе, и лишь от моего «правильного» решения зависит, как он поступит дальше. Напишет протекцию или жалобу, которые смогут как легко упрочить мое положение преподавателя в стенах высшего учебного заведения, так и, наоборот, запросто выкинут за борт, лишая профессии.