Девочка контролёра. Право на любовь - стр. 37
Хмурюсь, не понимая, почему мать-Луна не может сказать Аниле это напрямую, но спорить не берусь, лишь киваю.
– Слушай свое сердце, мой преданный воин, оно не подведет, – на последних словах образ девушки истаивает, и я вновь проваливаюсь во тьму.
10. Глава 10
ЛИНА
Сколько нахожусь без сознания, сообразить сложно, но прихожу в себя одномоментно, рывком. А все потому, что тело не просто шепчет, оно криком кричит, что с ним не всё в порядке.
Пусть я была в стрессовом состоянии после потери Сямбеля, но прекрасно помню всё вплоть до момента удара в висок. Остальное же легко могу себе представить и воссоздать по ощущениям.
Первое, что жутко пугает – непроницаемая темень. Ненормальная и удушающая. И сколько не стараюсь проморгаться, она никуда не исчезает, потому что это не отсутствие освещения, а мешок, который натянут мне на голову.
Второе, что также бесспорно гнетет – со мной явно не церемонились, когда закидывали в машину. Весь левый бок ощущаю, как один большой синяк, который побаливает, стоит произойти очередному толчку. А они происходят часто, потому что транспорт, на дно которого меня закинули, движется быстро и явно не притормаживая на поворотах. От этого мое тело время от времени мотыляет из стороны в сторону, а затылок прикладывается к чему-то острому и мокрому.
Я замерзла, что неудивительно. Валяться в тонком расстегнутом пальто, платье и капроновых колготках на жестком металлическом полу автомобиля, от которого несет кислой ржавчиной и прелой сыростью осени, малоприятное удовольствие.
Немного меняю положение тела, чтобы перестать биться головой о непонятную штуку, и тут же замираю, услышав…
– О, кажись, очнулась, – раздается откуда-то сверху мужской голос, не скрывающий веселых ноток. – Быстро, однако.
– Хм, шустрая девка. Это радует, – присоединяется к нему второй, более густой и дребезжащий, – надеюсь, на охоте она будет такой же резвой. Надоело сопливое нытье безвольных куриц. Хочу настоящего веселья. Чтобы полный отрыв словить.
– О, она будет, я уверен, – веселится первый. – Верно я говорю, козочка? Порадуешь папочек?
Не знаю, чего от меня ждут, замираю и не шевелюсь. Непродолжительную тишину нарушает лишь тихий шорох чужой одежды да шум колес, а затем чья-то рука нагло задирает мне подол платья и ныряет между бедер, пытаясь их растолкать и скользнуть дальше.
Дергаюсь, насколько позволяет положение, сжимаю колени вместе и кричу. Но, оказывается, делаю это лишь в мыслях. По факту выходит только вяло трепыхаться и мычать. Я не владею собственным телом.
Рот плотно заткнут какой-то грязной тряпкой, от которой царапает горло, печет губы и все сильнее накатывает рвотный рефлекс. Руки же жестко стянуты пластиковой лентой за спиной. Кисти затекли и теперь отзываются ноющей болью, становящейся все сильнее от каждого нового движения.