Девочка для генерала 2 - стр. 25

Катя снова попыталась его укусить, но у неё ничего не вышло. Он действовал на опережение.

Вторгся языком и принялся интенсивно исследовать, ласкать, урча от удовольствия. От ощущения власти над девочкой. Над её телом. Это дурманило голову похлеще любого алкоголя.

Воробушек стала его личным афродизиаком.

Катя не верила в происходящее.

Что бы с ней ни случалось за последнее время, ей удавалось балансировать на краю. Не сорваться в пропасть, не полететь в пустоту.

К чему она совершенно оказалась не готовой – к собственной смерти.

Как человек должен реагировать, держа в руках документ, подтверждающий, что тебя нет? Что тебя стерли. Вычеркнули из реальности.

Естественно, у неё случился срыв. Истерика всё же подобралась слишком близко, и Катя не могла уже воспринимать происходящее адекватно, не могла реагировать сдержанно, контролировать себя.

И когда Коваль обнял её, притянул к себе, явно настроенный на секс, она взорвалась. Она билась в его руках, даже не осознавая, насколько ничтожны её шансы. Ей было плевать! Впервые с их чертовой встречи в коридоре ментовки, она начхала на предосторожность. Ей хотелось царапаться и кусаться!

Его кровь на долю секунды отрезвила её. Как-никак, Катя никогда не причиняла никому физического вреда.

А тут…

Естественно, Коваля её жалкая попытка даже не задержала. Эта сволочь продолжала гнуть свою линию. Сжал, полез целоваться дальше. Держал крепко, страстно.

А она что? Она продолжала сопротивляться ровно до того момента, как он прижал её к себе спиной и добрался до груди, сжал сосок.

Тело Кати прострельнуло. Иначе и не скажешь. Словно молнией пронзило, причем сразу всё. Такая у неё возникла больная ассоциация с тем, что начало происходить дальше.

Ненормальная.

Неправильная.

Появилась незнакомая вибрация, перед глазами все поплыло. Ей бы сопротивляться, а энергия трансформировалась в нечто другое, совершенно непонятное. Пружина, что сдавливала последние недели, сорвалась.

Нечто в сознании Кати сместилось, озарившись вспышкой. Ярость, что душила девушку, переросла в сексуальную агрессию. Поцелуй Коваля она приняла, более того, вступила в неравную схватку с ним, сплетая языки, толкаясь и пытаясь снова прикусить его губу. Прикусила. Но не до крови, а чтобы потянуть, распробовать. Грудь под властными требовательными прикосновениями мужской руки заныла, соски превратились в камушки, ими-то как раз и занялся Коваль.

Катя взвыла ему в губы, не то матерясь, выкрикивая проклятия, не то от остроты ощущений. Внизу живота появился дискомфорт, трусики увлажнились. Она чувствовала, да, чувствовала, как внутри её лона появляется необходимая влага. Катя интуитивно заерзала бедрами, прошлась ими по бедрам Коваля, отчего тот приглушенно застонал и снова легко толкнул девушку в спину, перестав удерживать.