Девочка для генерала 2 - стр. 24

Зверь Коваля мысленно взвыл, и это был вопль восторга! Воробушек добилась совершенно иного результата.

Привкус крови во рту заставил её замереть. Она оказалась не готовой к вредительству другому человеку. Руслан же усилил напор, чуть сильнее завел руку ей за спину, заставив невольно прогнуться, вывести бедра вперед. Чтобы её бедра соприкоснулись с его, чтобы он имел возможность дать ей увидеть, насколько сильно она его возбуждает, что у него давно стоит, да так, что сил терпеть оставалось всё меньше и меньше.

Катя снова замычала, дернулась.

На этот раз он отпустил.

Но лишь её губы. И затылок, и руку продолжил удерживать.

Она смотрела ему в лицо, рвано дыша. Губы приоткрытые, поблескивали от его жадных ласк. На нижней виднелся легкий кровавый росчерк.

Её глаза тоже как океан. Со своими тайнами, неразгаданными сюжетами.

Как же ему хотелось забраться в эту умненькую головку, обосноваться там окончательно и бесповоротно.

Но пока хотя бы её тело получить.

– Ты не имел права, Руслан, – тихо, но с глубинным внутренним надрывом произнесла она, глядя на его подбородок и губы, на которых размазалась его кровь.

– Ты сама вверила свою судьбу мне, – жестко бросил он, разрушая последние иллюзии. Пусть сразу принимает изменившуюся действительность.

– Я не согласна…

– Поздно Воробушек.

– Нет!

– Да…

Последнее слово он прорычал. Ему осточертели разговоры. Не сейчас так точно! Позже он всё разжует ей, разложит по полочкам.

Сейчас пусть даст себя.

Он намеренно говорил жестко, провоцируя её на дальнейший взрыв.

Долго ждать не пришлось.

Свободная рука взметнулась в воздухе, нацеленная на его лицо. Как же женщины предсказуемы! Чуть что – пощечину норовят залепить или же вцепиться ногтями в кожу, разодрать, пометить, наивно полагая, что тем самым унизят или остановят мужчину.

Со многими подобное, может, и проходило.

Но не с ним.

Резкий поворот, и Катя, вскрикнув, оказывается прижатой спиной к его груди, а захват с затылка перемещается на её горло. Руслан не сдавливал его, ни в коей мере. Просто обездвижил Катю, чтобы та не навредила себе.

– Ноготки – лишнее, маленькая. Я дам тебе возможность оставить росчерк на моей спине… чуть позже…

Они стояли рядом со столом, и, легко подтолкнув Катю за бедра, он заставил её едва ли не упасть на стол.

– Нет! Коваль, я против… Я не хочу…

Её протест оборвался, когда он взял её подбородок, повернул к себе и снова набросился на её губы, одновременно пробираясь под кофту, нашел грудь, сразу же стащил лифчик вниз, не обращая внимания на потрескивание ткани и кружева, и, добравшись до соска, сжал его. Вот он – его прелесть, его вишенка, по которой он соскучился.