Дева в голубом - стр. 31

– С того, что ими были большинство французов, уезжавших в ту пору в Швейцарию в поисках надежного укрытия либо чтобы быть поближе к Кальвину. А он, как известно, жил в Женеве. Были две большие волны эмиграции: первая в тысяча пятьсот семьдесят втором году, после Варфоломеевской ночи, вторая в тысяча шестьсот восемьдесят пятом, когда возобновилось действие Нантских эдиктов. Об этом вы можете почитать у нас в библиотеке, всю работу за вас я делать не собираюсь, – колко закончил он.

Я пропустила насмешку мимо ушей. Идея заняться изучением той части Франции, откуда произошли мои предки, казалась все более привлекательной.

– Так вы считаете, что имеет смысл заняться архивами в Менде? – с наивным оптимизмом спросила я.

– Нет, так я не считаю. – Он выпустил дым через ноздри.

Разочарование мое было столь очевидно, что Жан Поль нетерпеливо побарабанил пальцами по столу и сказал:

– Да не расстраивайтесь вы так, Элла Турнье. Познание прошлого – не такое простое дело. Это только вам, американцам, приезжающим сюда в поисках своих корней, кажется, что раз-два – и готово. Вы отправляетесь по тому или другому адресу, делаете несколько фотоснимков, и у вас прекрасное настроение, за какой-то день вы уловили дух Франции, верно? А назавтра вы перебираетесь в другие края, в другие страны, тоже в поисках семейных начал. И так вы присваиваете себе весь мир.

Я схватила сумку и встала.

– Вижу, вам все это очень нравится, – резко бросила я. – Что ж, спасибо за совет. Да и о французском оптимизме я немало узнала.

Я нарочно швырнула на стол десятифранковую монету. Она прокатилась мимо Жана Поля, упала на землю и со звоном подпрыгнула несколько раз на асфальте.

Я двинулась прочь, но он удержал меня за локоть:

– Погодите, Элла, не убегайте. Я вовсе не собирался вас обидеть. Мне просто хотелось, чтобы вы трезво взглянули на ситуацию.

Я остановилась и посмотрела на него:

– А что мне здесь делать? Вы самонадеянны и все ставите под сомнение, и вы всячески меня высмеиваете. Я всего лишь проявляю интерес к своим французским предкам, а вы ведете себя так, будто я делаю татуировку в виде французского флага себе на задницу. Знаете, мне и так здесь нелегко живется, а тут еще вы заставляете чувствовать себя посторонней.

Я снова повернулась и, к своему удивлению, обнаружила, что вся дрожу; голова кружилась так, что я вынуждена была прислониться к столу.

Жан Поль вскочил, усадил меня на стул и подозвал официанта:

– Un verre d'eau, Dominique, vite, s'il te plait.[9]

Вода и несколько глубоких вдохов сделали свое дело. Я обмахнула лицо ладонью и почувствовала, что краснею; на лбу выступили капли пота. Жан Поль внимательно смотрел на меня.