Дети заката - стр. 54
Он знал, что может быть почище тех кидал с рынка. А раз так устроен мир, почему бы и не попробовать, не стать миллионером. Тем более, что всё пошло прахом: и его деньги, и образование.
Ведь всё, чему его учили пять лет, чему он учил детей, в новом времени, которое наступило, оказалось враньём. Он так искренно верил и хотел быть похожим на некоторых героев – всё оказалось пустословием, «старой идеологией». И ложь почувствовал везде: от цыганки-гадалки до депутатских обещаний в прессе и лозунгах.
Родители к тому времени уже умерли, оставив ему трёхкомнатную квартиру на окраине Ленинграда. Жениться так и не женился. Для него во всём чувствовалась тоска: и в женитьбе, и в жизни. Душа просила чего-то такого!.. Острого, неординарного!
Но вот пришло новое время… Всё, чем жил народ: идеи и небольшие накопления – полетело псу под хвост. А Александру Рогозину уже было под пятьдесят, и заниматься старым трудом уже не имело смысла. А тут вольный ветра принес уйму возможностей, как без труда и не затрачивая собственного капитала сделать себе состояние. И новая бредовая мечта стать миллионером сама поплыла в руки.
Пошла мода на религию. И какую только не стали проповедовать в России! Дудели по стране, кто во что горазд! Как грибы, росли общины и молельные дома. Ещё в институте Александр увлёкался ведической культурой и теперь, в мутной воде, сделал ставку на это. Провозгласив себя наследником волхвов, изготовив все атрибуты старого веротолкования – из старых книг срисовал обереги и амулеты, отлил их в мастерской у пьяницы-частника за копейки, – взялся за дело. В родном городе, где многие его знали, он не стал искать лохов, а поехал в начинающую жиреть Москву. Подобрав пару мошенников-единомышленников, за полгода сбил общину вокруг себя. И, сменив фамилию и имя, с купленным паспортом, став Эдуардом Пошляевым, обобрал до нитки всю свою общину, поделившись с подельниками по совести. Смылись. Уже с деньгами и настоящим паспортом снова приехал в Питер, но, зная, что всё равно его будут искать, положив деньги в банк и сделав страдальческое лицо, пошёл жить в монастырь.
Окунувшись в закрытую от мирского глаза жизнь, он стал постигать келейное бытие. Часто одеваясь в строгую рясу и повесив вместе с крестом большую железную кружку с прорезью для пожертвования денег, он пропадал на вокзалах Питера. Иногда проходя мимо стендов «Их ищет милиция», он видел свою фотографию и, улыбаясь, любовался ею. Через два года он был пострижён и отправлен в далёкий сибирский край батюшкой в деревенскую церковь.