Дети войны. Народная книга памяти - стр. 88

Однажды в доме пропал кусочек хлеба, но никто не признавался. Все думали друг на друга. Через некоторое время кто-то стол отодвинул, а там этот кусочек лежит. Сколько радости тогда было – найти такой клад!

К началу блокады в семье было немного муки, сахара, макарон, крупы. Мама летом собиралась на дачу с нами ехать и сделала небольшие запасы. Эти продукты помогли нам какое-то время не голодать. Отец до войны сам делал и ремонтировал мебель, поэтому у него был настоящий столярный клей в кубиках и в плитках, похожих на шоколад. Из него варили студень. Мама тогда ругалась: «Не давайте маленькой, у нее же кишочки все склеятся!» Ну вот видите, у меня ничего не склеилось, до сих пор жива. Потом обои стали отрывать и размачивать в теплой воде, так как приклеены они были клейстером, сделанным из муки. Это суп у нас такой был.

Во время блокады работали детские сады. Когда мама уходила на работу, она меня отводила в садик, поэтому мою хлебную карточку отдавали туда. Все время есть хотелось. Уж какой нас там баландой кормили или супом каким-то из дрожжей. Очень голодно было.

Я помню мамин рассказ о случае, свидетелем которого она была. Вел солдат лошадь по Невскому, за узду вёл. От холода и голода животина часто падала. В какой-то момент на неё налетели люди с ножами, топорами, вилками – кто с чем, и прямо на месте ещё живую разорвали на части. Солдат стоит, плачет: «Что же вы делаете? Мне же её сдать в воинскую часть нужно!»

К марту 1943 года умер дедушка и многие родственники. Тогда мама решила: надо спасаться, иначе не выживем. И я, приходя из садика, тоже начинала уговаривать: «Давай уедем! Говорят, как за Ладогу переедешь, там соленые огурцы дают». (Почему-то мне тогда очень хотелось соленых огурчиков!) С собой в эвакуацию можно было взять только 16 килограммов, поэтому мама надела на себя бостоновый костюм, осеннее пальто, сверху зимнее пальто, а мне зашила в воротник несколько золотых украшений – самое ценное, что было в семье.

На грузовиках нас переправили через Ладогу, посадили в товарные вагоны. Куда везли? Людям было уже все равно. Везли целыми днями, без остановок. На станциях, где должны были кормить, останавливали только ночью. Кормили плохо, купить или выменять какие-то продукты было невозможно – ночью на станциях никто не торговал. В мыслях было одно: только бы покормили.