Дети Везувия. Публицистика и поэзия итальянского периода - стр. 14

Однако Добролюбов своей критики не смягчал, даже после преждевременной кончины Кавура в июне 1861 г. (политику было всего 50 лет). В очерке «Жизнь и смерть графа Камилло Бензо Кавура» автор, переступая античный завет «О мертвых либо хорошо, либо ничего», безжалостным пером выписывает политический портрет итальянского премьер-министра. Многие штрихи уже появились в предыдущем антикавуровском очерке «Два графа», где автор как будто бы противопоставляет, следуя параллельным жизнеописаниям Плутарха, двух аристократов, пьемонтского и французского, но в действительности это – остроумный полемический прием. Оба они, как едко поясняет автор, «дружны с такими же графами, как они, но в случае нужды дружатся даже и с людьми менее высокого благородства, лишь бы то были не враги порядка. Оба любят законность и умеренную свободу, с сохранением благотворного влияния аристократии; но оба ненавидят безумную анархию, стремящуюся попрать исторические предания и изменить начала, на которых уже столько веков покоится благоденствие человеческих обществ». Развивая параллель, Добролюбов делает основной вывод: «Для того чтобы свобода не была уж слишком свободна, оба графа готовы на всё».

Любопытно, что такой резко критический подход русского свидетеля Рисорджименто оказался весьма актуальным в Италии в конце 1940-х гг.: нация, после фиаско фашистской и монархической идеологии, искала новые идейные ориентиры и многих итальянцев привлекали марксистские теории классовой борьбы, диктатуры пролетариаты и вообще народовластия – в пику «кавуризму», половинчатому буржуазному парламентаризму. Те годы были отмечены высочайшим престижем Итальянской компартии (ИКП), которая вышла победителем в бескомпромиссной борьбе с фашизмом и нацизмом. ИКП ориентировалась на советскую систему ценностей, став на десятилетия верным их проводником для итальянской культуры. Таким образом в 1947 г. во флорентийском альманахе «Societa» появляется перевод очерка Добролюбова «Из Турина», выполненный Грациэллой Гандольфи (Gandolfi), в замужестве Лерманн (Lehrmann). Характерно, что первой на итальянском вышла публицистика Добролюбова, а не его классические литературоведческие очерки (позднее будут переведены и они). Полагаем, что итальянской публике было непросто воспринять этот текст, и первые печатные отклики на туринскую статью Добролюбова появились также в «левой» прессе. Обширную рецензию посвятил ей сотрудник газеты ИКП «Unita» Гастоне Манакорде, который уловил новаторский подход Добролюбова к процессу объединения, назвав свою рецензию «Una visione nuova del Risorgimento Italiano» («Новое видение итальянского Рисорджименто»)