Дети разума - стр. 36
– Не следовало мне сюда приходить, – пробормотал он.
Оттолкнувшись от стола, он поднялся и в два больших шага пересек кухоньку. Выйдя в коридор, он вскоре добрался до своей комнаты, но до него вновь донеслись их голоса, и поэтому он застыл на пороге.
– Нет, не ходи к нему, – сказала Валентина. И что-то добавила тихим голосом. А потом: – Может, он и получил новое тело, но его ненависть к себе так и не исчезла до конца.
Неразборчивый ответ юной Вэл.
– Миро говорил от всего сердца, – заверила ее Валентина. – Он очень смело и честно поступил.
Снова ответ Вэл прозвучал слишком тихо, и Миро не разобрал ни слова.
– Откуда ты знаешь? – поинтересовалась Валентина. – Пойми, мы вместе проделали долгий путь на одном космическом корабле, это случилось не так давно, и мне кажется, он немножко влюбился в меня за время того полета.
Наверное, это было правдой. На самом деле так все и было. Миро ничего не оставалось, как признать это: некоторые из чувств, которые он испытывал к Вэл, на самом деле были чувствами, которые он питал к Валентине, превратившейся из недоступной женщины в молодую девушку. Только эта девушка, как он надеялся, была рядом и свободна.
Их голоса стали тише, и до Миро доносилось лишь неразборчивое бормотание. Однако он не уходил; уперевшись руками в дверной косяк, он прислушивался к тихим голосам, которые были так похожи, так хорошо знакомы ему. Их музыку он готов был слушать вечно.
– Если и есть кто-нибудь в этой Вселенной, похожий на Эндера, – внезапно заявила Валентина, – так это Миро. Он стал калекой, пытаясь спасти невинных существ от гибели. И он так до конца и не исцелился.
«Она специально произнесла это так, чтобы я услышал, – понял вдруг Миро. – Она говорила во весь голос, зная, что я стою здесь и слушаю. Старая ведьма ждала, когда хлопнет моя дверь, и, не услышав этого, поняла, что я не ушел в комнату. Она пытается заставить меня взглянуть на себя. Но я не Эндер, я всего лишь Миро, и если она говорит обо мне такое, это только еще раз доказывает, что она меня вообще не знает».
– Ой, заткнись, опять ты врешь самому себе, – раздался у него в ухе тихий голос.
Джейн, конечно же, тоже все слышала. Даже его мысли, потому что по привычке он проговаривал их про себя. Он уже не мог думать, не двигая губами, языком. Джейн – это его исповедник, который сопровождает его повсюду.
– Ты влюбился в девчонку, – продолжала Джейн. – Почему бы и нет? Ты терзаешься своими чувствами к Эндеру, Валентине, Кванде и самому себе. Что с того? Разве была когда-нибудь кристально чистая любовь? А влюбленные только и делают, что терзаются и путаются в собственных чувствах. Думай о ней как о суккубе. Ты полюбишь ее, а она рассыплется в пыль в твоих объятиях.