Дети Нитей. Восток - стр. 42

Но их район мне, безусловно, нравился. Плотные, темные шторы на окнах, скрывающие происходящее от любопытных глаз, лавки с аккуратными цветниками перед ними, широкие просторные улицы, на одну из которых я выскочил из переулка, чтобы пересечь, уворачиваясь от телег и повозок, и тут же нырнуть в следующий – такой же узкий, с новыми лестницами, фонариками и прохладными тенями. Здесь не было алхимических огородов, а внутренние дворики кварталов представляли собой крошечные садики с невысокими хвойными деревьями, под которыми стелились ковры альтраса – то ли плюща, то ли вьюна, усеянного ультрамариновыми крошечными цветами, свидетелями весны и проводниками лета. Когда я был совсем маленьким, специально раскопал под снегом один стебелек – был уверен, что и зимой он цветет также, просто этого не видно нам. Цветов я в тот раз не нашел, но от одного ткача получил знатную порцию ругани. Тогда еще он понятия не имел, что перед ним будущий мастер.

Мой извилистый долгий путь вел, на самом деле, к конкретной цели. К которой попасть можно было куда проще и логичней: дойти с Марзоком до особняка, а после свернуть через широкую площадь, усаженную елями, к самому высокому зданию города. Но мне требовалось время, чтобы обдумать все, что я услышал, к тому же, эта дорога к библиотеке нравилась мне всегда куда больше той, более короткой и привычной.

Миновав еще пару переулков, несколько спусков и чуть больше подъемов, а еще деревянный мост через небольшую речушку, отделяющую район ткачей от центра города, я вышел к библиотеке со стороны огромных окон пятого зала. За стеклами, в самом зале или его башнях, сидели люди: сосредоточенные, задумчивые или мечтательные, записывали что-то или читали, бродили между витринами, где стояли теперь зелья, отливали красновато-золотыми бликами крыши макета нашего восточного порта, лежали символы трех главных районов Райледа, трех основных его искусств: алхимиков, магов пяти Нитей и ткачей. Мне жутко нравилось бывать там вечером, когда последние лучи солнца покидали его, и зал с башнями утопали в синем сумраке – тогда служащие сплетали Огонь, и усыпанное гирляндами кружевных фонариков помещение словно сливалось с высоким звездным небом за стеклянным куполом.

Пока я огибал здание, стремясь ко входу, все громче слышал бренчание байкана и смех. Здесь, на ступенях, с конца марта, когда улицы окончательно наполнялись весенним теплом, по ветреный, переменчивый ноябрь, на подступах к библиотеке всегда кто-то сидел, наигрывал простенькие мелодии, общался с заехавшими за порцией знаний членами других Домов, или читал, хоть я и не представляю, как можно сосредоточиться в подобном гвалте. Думаю, такая картина оставалась неизменной уже несколько поколений, и, возможно, когда-то на этих ступенях также сидела сама Аливи, нервно оглядываясь в сторону особняка и опасаясь увидеть там фигуру Рэго, своего отца и массе, который спешит уточнить, где прохлаждается его ученица. Я вспомнил свою первую встречу с библиотекой, вспомнил яркое осознание того, что именно несло за собой вей саат, усмехнулся и скользнул мимо толпы в прохладный, тихий зал Хэйледа. Правая арка, витая лестница в башню, запах книг, едва уловимый аромат благовоний Хэд от одежд сидящих на этажах людей, которые не обратили на меня ни капли внимания, все поглощенные изучением Воздуха или его религии, философии и истории. Легкое, почти незаметное поскрипывание половиц под ногами тех, кто направлялся к книжным шкафам, постукивание моих каблуков по металлическим ступеням, шорох страниц, приглушенный звук открывающихся медных коробочек со свитками, шипение фитилей в масляных лампах. Последняя площадка, я скользнул между стеллажами в неявный проход, оставленный для служащих и строителей, что приезжали временами подплетать узоры. Едва заметное углубление в невысокой деревянной панели на стене, за которое удобно ухватиться пальцами, – я потянул ее на себя, нырнул в открывшийся люк и плотно прикрыл за собой проход. Распрямился, огляделся с довольной улыбкой – здесь редко бывали люди, в основном раадены и дейледы, присматривающие за постройками, но они приезжали не чаще, чем раз в несколько лет. Служащие и вовсе не заходили – что им делать на куполе? Я прошел по узкой площадке над залом, не сдержался, взглянул вниз на макушки читателей, и поспешил дальше, к лестницам, ведущим к балкам и самой вершине. Когда я обнаружил это место впервые, был в сумасшедшем восторге. А после в том же восторге побывали по очереди Аликта и Анха, когда я им его показал. Еще один люк, металлический, с затертой до матовости от прикосновений ручкой. Я нырнул в него, закрыл за собой и улыбнулся.