Дети Нитей. Восток - стр. 41
– Я приму и исполню любое твое решение, севойо, – я коротко усмехнулся.
– Иногда ты меня просто бесконечно удивляешь, Дэйшу, – весело заявил Марзок.
– На кого я так похож? – я вздохнул. – Из-за кого вы все во мне сомневаетесь?
– Угомонись и не лезь в дела, которые тебя не касаются, – ехидно предложил Марз, – и у нас будет куда меньше поводов для сомнений.
– Разве это меня не касается? – мрачно уточнил я.
– Разве это решение принимать тебе? – Марзок приподнял бровь.
Я усмехнулся и качнул головой, а после поинтересовался:
– Ты будешь здесь завтра?
– Нет, мы с Анха уезжаем вечером, – он мягко улыбнулся, – но я вернусь так скоро, как только смогу. Идем, Дэйшу, на сегодня мы закончили занятие.
Мы поднялись. А я быстренько выпустил из руки Нити, которые сжимал за спиной.
Дорога с протоптанных среди сосен тропинок плавно перетекла в мощеные мостовые Райледа. Некоторые кварталы улиц уже давно доползли до самого края леса, закопались скругленными углами в густые поросли кустов и молодых деревьев, но там камня никто не клал, и утоптанная, отдающая глухим звуком земля на холмах оставалась единственным возможным путем к городским стенам. За вечно распахнутыми настежь воротами начинался город. Марзок оставил меня за ними, поспешил в особняк, а я сбежал по одной из каменный лесенок в прямо противоположном направлении – мимо крошечной речушки и старой трехэтажной школы с ее огромным по местным меркам огородом, где начинали зацветать шары желтого ярвеца – первые вестники августа и близящейся осени. Здание школы не вызывало в душе ни капли эмоций. Общий курс, пять лет обучения с другими детьми-магами в одном классе, оказался редким испытанием терпения. Естественно, никто из одноклассников не сомневался ни в моем титуле, ни в моем будущем, а потому их сдержанная вежливость не дала мне завести там друзей. Ни один из них просто не пожелал рисковать сблизиться с будущим массэ Райледа из банального опасения, что, поссорься мы, я окажусь достаточно мстительным и злопамятным, чтобы припомнить это, уже когда получу титул мастера. Лица учеников, с которыми мы провели эти годы, медленно стирались из памяти, даже лица нашего учителя я бы теперь уже не припомнил в деталях – просто не хотел задумываться. Но именно здесь лежала дорога, которую я любил всем сердцем.
Этот район города оказался, пожалуй, самым холмистым из всех. За мостом начинался подъем к улице кварталов ткачей. Здания здесь стояли чуть дальше друг от друга и были выше, образуя неширокие переулки вечного сумрака, спасающие от летнего зноя. Я свернул в один из них, прошел вдоль стен, между которыми не смог бы и выпрямить рук, полюбовался тканными фонариками на неплотно натянутых веревках, которые обожал с детства. Белые кружевные шары с зелеными звездочками миртериума у основания, отбрасывающие в вечную тень яркие пятна света в форме нашего герба. Ткачи были для меня самой загадочной частью Райледа. Если алхимию и магию мы изучали совершенно на равных, то об их узорах я не имел представления совершенно. Они ревностно хранили секреты гобеленов, не позволяя посторонним и случайным любопытствующим узнать об их искусстве ничего, кроме того, что может увидеть Дитя Нитей на их картинах. Эти плетения я не понимал вообще – они были такие же широкие, непонятно кружевные, как и алхимические, перевитые в странной последовательности без единой, мне казалось, закономерности от полотна к полотну. С одной стороны, я осознавал, что мне именно казалось, что смысл в этих узорах, правила их плетения, конечно же, есть. С другой – давно бросил затею разобраться. Стать ткачом мне не суждено вовсе – кто в городе не знал моей будущей судьбы? Да и попасть к ним в обучение еще следовало постараться, даже не будь я учеником Аливи. Ткачи получали за работу какие-то баснословные деньги даже по меркам магов и были бесконечно капризны во всем, что касалось передачи их искусства. Каяр, та добрая, милая женщина, готовая отдавать свои работы почти даром, являлась полной противоположностью тем, кто создавал гобелены сейчас.