Дети Нитей. Великие Дома - стр. 68

Это было мое с ним время, и Серион метал меня ледяным ветром, будто один из опавших листов, по своим мостовым и переулкам. Стуком каблуков и дребезжанием редких телег, скрипом и вздохами дверей и лавочных вывесок, треском танцующих под порывами воздушных потоков флагов и едва уловимым шипением капель дождя на фонарях город говорил со мной, успокаивал и утешал. Он убеждал меня ждать, думать, планировать, но, в то же время, словно давал крылья, и я готов был нестись вперед, неважно, куда, лишь бы не стоять на месте. Но только не покидая его, не позволяя ему остаться один на один с ноябрем. Мы трое были добрыми друзьями, встреча которых становилась возможной лишь раз в год, и я использовал каждое свое свободное мгновение, чтобы провести его с ними.

Я отчаянно надеялся теперь, что это свидание не станет последним, что ничего в этом бездновом мире не сможет меня вынудить покинуть навсегда и прекратить навещать мой город из серого камня, растворяться в переплетении его улиц, вдыхать трескающийся от сухости ледяной воздух и тонуть в омуте его неба. Серион был моей первой любовью, безрассудной и страстной, и ни один самый распрекрасный и важный уголок мира не смел заставлять меня отказаться от наших встреч.

Я немного побродил по улицам, забыв обо всем, просто смотрел на городские будни и стуком собственных каблуком выбивал по мостовым тот же размеренный ритм, что и остальные. Пока еще я был его частью и еще имел на это право. Стражники, завидев меня, коротко кланялись, почти кивали, со своих постов, приветствуя своего командира. Я знал, что о моем приезде уже известно отцу, а то, что было известно генералу Равелу, в очень скором времени становилось не новостью и для мастера Сэддока. Я снова почувствовал неумолимый бег времени. Пора было действовать.

– Ты должен понимать, Алво, – сказал отец перед моим отъездом к бабушке, – что каждое твое действие теперь будет нести за собой почти бесконечную череду последствий. От маленьких и незначительных, до вполне ощутимых. И каждое из них можно расценить как полезное или как опасное, в зависимости от того, с какой стороны ты предпочтешь на него взглянуть.

Он стоял у окна в моей комнате, задумчиво изучая стекающие по стеклу капли дождя.

– Великие Дома, – продолжил отец после небольшой паузы, дающей мне максимально четко ощутить все то тяжелое отчаянье, с которым я готовился сейчас к новой роли, совершенно ничего в ней не смысля, – обещали тебе свою помощь, но никто не собирался уточнять, какой именно по характеру и масштабам она будет. Они полагают, что качество этой помощи ты определишь сам. В том числе тем, к кому из них придешь с докладом. Они не знают, что ты им готовишь, и ждут информации, которая даст контроль над ситуацией. И каждый жаждет заполучить ее раньше остальных.