Дети Нитей. Великие Дома - стр. 59

Ситуация несколько осложнялась тем, что мама не вполне еще понимала, почему вдруг ее младший сын стал таким лапочкой и перестал трепать ей нервы. В отличии от отца, который вскоре после ужина в честь моего возвращения из Дех-Раадена неожиданно перестал на меня подозрительно поглядывать. Я догадывался, что обязан этим Сэддоку, который решил пояснить папе некоторые фундаментальные законы магии Разума. А вот мама все еще ждала от меня подвоха. Но явно не такого подвоха, как то, что я в итоге ей объяснил.

Она выслушала меня молча, практически все время не отнимая руки от глаз и плотно сжав губы. Нет, она не плакала, но сидела настолько бледной и напряженной, что честное слово, лучше бы она зарыдала. Тогда я, по крайней мере, имел бы повод ее обнять, успокоив тем самым и свое ноющее сердце. Но после некоторого молчания она посмотрела на меня и сухо произнесла:

– Делай, что должен, Алво.

Я очень, очень надеялся, что однажды она сможет меня простить.

Утром следующего дня, я, преисполненный тяжелых мыслей, отправился в путь, получив предварительно заверение отца в том, что Сэддок в кратчайшие сроки узнает о моем отъезде по причине, которую мы с ним и братом сформулировали вместе. Я попросил папу передать мастеру, что отсутствую «по делам, которые касаются исключительно четырех Великих Домов». Подобная формулировка не могла стать ложью, немедленно уловленной Сэддоком, – данный диалог действительно произошел между мной и отцом. А некое возможное волнение от своего генерала во время доклада учитель наверняка спишет на переживания за сына, потому что это так же было исключительно истиной. Я подробно описал отцу, что именно требуется делать, думать и говорить на встрече с магом Разума, если необходимо оставить его в полнейшем неведенье относительно собственной осведомленности о нашем плане. К тому же, я совершенно не сомневался в способностях генерала сделать все именно так, как того требовали обстоятельства. В конце концов, мастера сами дали мне право выбирать, рассказывать семье о порученной задаче или нет. Зная меня, они не удивятся, что я решил промолчать – я всегда так делал.

Я улыбнулся, подняв голову в холодное ноябрьское небо. Пока за спиной стояла семья Равел, все планы просто обязаны были исполниться. Впервые за долгое время о моих целях было досконально известно не только мне, но и отцу с братом. Я понимал, что они сделают все, от них зависящее, чтобы наш план был исполнен в точности. Жаль, что это – в последний раз. Наша троица отлично сработалась за столь короткое время, которое позволили нам провести вместе мастера. Но даже этого должно было хватить, чтобы мы втроем сумели провернуть дело, которое, уверен, не понравится моим учителям гораздо больше, чем все то, что я делал в одиночку до этого. Я до ужаса не хотел расставаться с отцом и Эльином, но понимал, что сейчас в мире есть люди, которым я гораздо нужнее. Мой путь лежал теперь к другой моей семье, к тем, кто еще не знал обо мне и совершенно не планировал ничего такого, что я собирался им предложить. Хотя, с другой стороны, а могли ли они вообще что-либо планировать в условиях, в которые их поставили Великие Дома?