Дети Хроноса - стр. 1

Все герои и события вымышлены.

Любое совпадение с реальными людьми и ситуациями случайно.

Посвящаю своим родителям

Кто боится страдания, тот уже страдает от боязни.

Монтень

Нет, ни о чем,

Нет, я ни о чем не жалею.

Ни о хорошем, что я сделала, ни о плохом.

Мне все равно.

Нет, ни о чем,

Нет, я ни о чем не жалею.

Это оплачено, выброшено, забыто.

Мне наплевать на прошлое.

Мишель Вокэр

– Мама-а-а, мама-а-а!

Протяжный вопль звучал резко и пронзительно. Он легко заглушал визг дрели. Хюго Вермаст обиженно обернулся. На другой стороне луга Тине размахивала веткой. Больше всего она была похожа на пеструю тень в море желто-зеленой травы.

– Мама-а-а, мама-а-а!

Йорис тоже оторвался от своего занятия. Его сестра танцевала так, словно ее ужалил слепень. Она часто так делала, если мама появлялась не сразу. Йорис не обратил на это никакого внимания. Он спокойно продолжил считать шурупы. На упаковке было указано, что их должно быть сто штук.

Тине продолжала кричать. Хюго выключил дрель. Обеими руками он вытер налетевшую в глаза пыль. Следы грязи образовали на его щеках полосатый узор. Он был похож на американского морского пехотинца из дешевого фильма о войне. Теперь он видел ее более отчетливо. Судя по всему, ничего страшного не случилось. Его дочь была гиперактивным ребенком. Это был не первый раз, когда она кричала как резаная, если не добивалась своего.

Лен загорала, лежа в шезлонге, в ее портативном CD-плеере играл диск Барта Каэлла. Третий крик о помощи долетел до нее между двумя песнями. Она выдернула из ушей наушники и поспешила к месту происшествия.

Хюго покачал головой, когда увидел, как его жена бежит босиком по жесткой траве. Сейчас она наступит на осколок стекла, и виноват снова будет он. Как только она поранится, он сначала выругается, а потом пойдет за бинтом и дезинфицирующим средством. Пятнадцать лет жизни в браке сделали его покорным. Женщинам нравился такой вид смиренности. Мир во всеоружии был всегда более пригодным для жизни, чем изнурительная война.

И все же ему было грех жаловаться. Многим другим мужчинам повезло куда меньше. В свои тридцать восемь лет Лен все еще была привлекательной женщиной. В своем плотно обтягивающем купальнике она выглядела восхитительно. Две беременности едва ли отразились на ее фигуре, чему очень завидовали ее коллеги.

– Мама, смотри, что я нашла.

Тине размахивала костью, как барабанной палочкой. Она видела такое на ярмарке. Девочка гордилась своим трофеем. Лен в ужасе смотрела на берцовую кость и на яму. Она схватила Тине за руку и попыталась отобрать у нее кость.

– Она грязная, Тине. Ну-ка, дай ее маме.

– Нет, она моя.

Как многие современные мамы, Лен настаивала недолго. Она крепко схватила Тине и потащила ее за собой.

– Папе это не понравится.

Девочка начала душераздирающе рыдать. Она знала, что в таком случае папа оставит ее в покое.

Хюго узнал рев. «Лен собралась мыть этого поросенка», – подумал он. Он взял дрель и нажал на кнопку. Йорис подал ему шуруп. Хюго подмигнул сыну. Столько шума из-за ветки. У них были дела и поважнее.

Гвидо Версавел застал Ван-Ина в новехонькой кухне полицейского комиссариата. Здание было семидесятых годов, политики называли его современным. После четырех скромных петиций, написанных сотрудниками, – каждый бургомистр получил по одной петиции, – шесть месяцев назад здесь наконец-то установили кухню. Кроме дешевой микроволновки и подержанного холодильника, в ней ничего не было, но и этого должно было хватить для того, чтобы поддерживать моральный дух команды на должном уровне.