Дети хаоса - стр. 44
Рядом с печью для обжига стояла незаконченная статуя Синары, богини здоровья, чье тело обвивала змея, но только Бенард знал, что неотесанный кусок мрамора возле сарая – будущая фигура Веру, бога бурь и сражений, ждущая своего часа.
Когда Тод примчался из лавки Транта, Бенард копался в разбросанных повсюду вещах.
– Ты нигде не видел мою бритву? – Вигелиане плохо относились к черным бородам.
Они нашли бритву, но кусок отполированной бронзы, служивший зеркалом, им так и не удалось отыскать. В своем нынешнем состоянии Бенард в любом случае бы порезался, а потому позволил Тоду себя побрить, обдумывая тем временем – «Ой!» – визит во дворец.
– Сегодня утром на улицах полно зубов, – робко заметил Тод.
– Зубов? А, да. Ой!
Мастер обязан не только наставлять ученика в ремесле, но и подавать ему пример хорошего поведения в обществе, однако объяснить разбитые костяшки пальцев непросто. Да и скрыть похмелье тоже. Бенард поведал о том, что с ним произошло, сделав упор на праздновании помолвки и спасении дамы, попавшей в беду. О божественном вмешательстве он не упомянул.
Тод восхищенно вскрикивал, слушая рассказ о драке.
– А вы знаете имя насильника, мастер?
– Катрат Хорольдсон.
– Сын сатрапа? – К счастью, Тод в этот момент точил бритву о кусок плитки, иначе от восторга он перерезал бы Бенарду горло. – Он же верист! О мастер, мастер! Ударить Героя равносильно самоубийству!
Возможно, но оно того стоило. С самого детства Бенард ждал, когда ему позволят вернуться в родной дом или убьют за чужое преступление. Теперь он мог умереть счастливым, предаваясь воспоминаниям о том, как Катрат валяется в грязи.
– Надеюсь, богиня поможет мне выпутаться из этой истории.
– Да будет благословенна Прекрасная! – озадаченно молвил Тод.
Бенард не стал ему ничего объяснять, потому что и сам не знал, как поступить. Вне всякого сомнения, ему грозит смертельная опасность. Ни один верист, тем более только что получивший ошейник, не спустит такого оскорбления. Любой другой человек бежал бы куда глаза глядят, но Бенард был заложником, которому позволили свободно жить в городе. В тот день, когда он не придет во дворец и не доложит страже о том, что он здесь, его объявят вне закона, он станет беглым преступником и любой сможет открыть на него охоту. Единственными людьми, могущими обуздать Катрата, были его родители. Леди Ингельд, несомненно, вмешается, если Бенард ее попросит, но даже мирный художник не будет прятаться за женской юбкой, да и Катрат скорее всего ее не послушает.
Он подчинится отцу, однако Бенард не водил дружбу с сатрапом. Хорольд может взять сторону подлого сына и велеть ему мстить за поруганную честь семьи, или же посчитает слупившееся преступлением и прикажет выпороть виновника или заклеймить, а, может, даже повесить. Это уж какое у него будет настроение. Поскольку другие решения в раскалывающую голову Бенарда не шли, он решил рискнуть. В жизни всегда есть место надежде.