Дети Антарктиды. Лёд и волны - стр. 25
Завидев перепуганное лицо своей хоть не родной, но все же сестры, Матвей осознал, что погорячился, и попытался разрядить обстановку:
– Извини, что повысил голос, – почти шепотом проговорил он. – Просто…
«Просто ты не представляешь, через какие муки голода я прошел, милая моя Арина, – хотелось ответить ему, – и на что мне пришлось пойти ради выживания тогда, когда мне было всего четыре года».
– Просто… что? – спросила она.
Матвей выдохнул и отмахнулся, так и не решившись выразить все это вслух.
– Неважно, – ответил он.
Несколько минут они стояли молча, ожидая, когда у обоих с плеч спадет это неприятное, душащее их напряжение.
– Ты прав, – кивнула, в конце концов, Арина, накрывая метеодатчик тканевым брезентом. – Зря я подняла эту тему. Мне не стоило… – Они встретились взглядами, она улыбнулась ему уголком рта. – Вот что, давай-ка я все же заварю нам тот китайский чай. Как тебе такое предложение?
– Идет, – согласился он.
Девушка прошла мимо него и ласково коснулась его плеча.
– И спасибо тебе, – вдруг тихо произнесла она. – За Никиту.
– А что, он тебе нравится? – Матвей ощутил неприятный приступ ревности, однако эмоции, которые он испытывал, больше походили на заботливую опеку отца, нежели страсть влюбленного человека.
– Заморозь мои щеки, нет, – хихикнула Арина. – Скорее, приятель, с которым мы пару раз болтали.
Приятель… Матвей до сих пор не мог понять, что на него нашло? Раньше он без стеснения отправил бы этого «приятеля» на мороз за содеянное с ним, но теперь не решился. Не то жалость Арины надавила, не то что-то другое…
Странно все это.
– Знаешь, ты изменился, – вдруг сообщила Арина, словно прочитав его мысли. – После случившегося… Я все хотела тебе сказать это, но никак не решалась.
– Вот как? – удивился он после долго молчания. – Надеюсь, в лучшую сторону? – добавил с натянутой улыбкой.
– Если твою постоянную угрюмость и замкнутость можно отнести к положительным чертам твоего преображения, то я, пожалуй, буду первой, кто возразит, что это не так.
Матвею нравилось то, как Арина порой с легкостью и даже некоторой беззаботностью могла говорить на серьезные темы, при этом не убавляя значимости собственных слов.
– Знаешь, мы могли бы поговорить с тобой об этом. О том, что произошло… – произнесла она медленно, взвешивая каждое слово. – Может, это помогло бы…
– Ты, кажется, говорила что-то насчет чая? – с толикой грубости прервал ее Матвей, желая не продолжать этот разговор.
К счастью, Арина все поняла.
– Да, через минуту все будет готово.
Вечером Матвей вернулся в свой модуль и успел пожалеть о чашке выпитого китайского чая. Мало того, что напиток был вкусный и своим травяным запахом мысленно возвращался на теплый континент, так он еще, зараза, и впрямь бодрил похлеще всякой звонкой пощечины. И как он ни старался устроиться в койке, закрыв ставнями все окна от яркого полярного солнца, глаз ему так и не удавалось сомкнуть.