Детектив к лету - стр. 5
Крымов кивнул:
– Дом построили специально для нового городничего, действительного статского советника Мудрецова, в начале девятнадцатого века. Затем, уже в середине века, его перекупил знаменитый купец Чувалов для своей многочисленной семьи, приобрел земли вокруг и сделал пристройки. А в конце того же века дом Чувалова, чье наследство после смерти дельца раздербанили дети и внуки, выкупил его друг – волжский мукомол миллионщик Симеон Симеонович Полозьев. В революцию все его достояние экспроприировали, но сам он успел унести ноги за границу со своими родными и близкими.
– И что это нам дает, Андрей? – спросила Кассандра.
– У этого Чувалова очень интересная история, – интригующе заметил Крымов. – Просматриваю статью одного местного краеведа, – он почти не отводил глаз от телефона. – Чувалов разбогател быстро, как на дрожжах, словно знал, когда и во что надо вкладывать ценные бумаги, облигации, где и чем торговать. Краевед так и пишет: «Гениальное чутье предпринимателя». Поверим на слово. Так-так. То же случилось и с Полозьевым – быстрый взлет. Счастливчик-нувориш. Пошли слухи о нем, байки и небылицы, – усмехнулся Андрей, – будто бы Симеон Симеонович черпал информацию из особых источников.
– Из каких? – потянулась к нему Кассандра.
– Он то и дело ездил на окраину Царевской губернии, к какому-то старцу, а попросту – колдуну, который говорил, как он должен поступать дальше.
– Ух ты, – усмехнулся Долгополов. – Это уже кое-что, Андрей Петрович. И что за колдун, есть информация?
– Только название – Сорочий хутор. Это в Красноглинском районе. Старинное село, известное аж с семнадцатого века. Как интересно-то… ого-го…
– Что такое? – спросил Антон Антонович.
– Село возникло на месте лиходейского местечка. – Детектив весело взглянул на своих друзей. – Бандиты там жили-поживали и добра наживали. Странного в этом ничего нет, вся наша Царевская область кишмя кишит такими поселениями. Тут тебе и беглый люд, что утекал от царей подальше, и вольные казаки, и татары, и башкиры, и калмыки, и разинцы, и пугачевцы, воровских слободок хватало. Другое интересно – на Сорочий хутор сам Григорий Распутин негласно приезжал незадолго до революции, а значит, и своей смерти.
– Ого! – теперь уже в полный голос воскликнул Антон Антонович. – Хороша новость!
– Еще как хороша, – согласился Крымов. – Так-так. А информация эта далеко не последняя. По слухам, там, на этом хуторе, и еще кое-кто бывал из фигур известных…
– Ну-ну? – оживленно кивнул Долгополов. – Ждем-с!
– Сюда заезжали отпетые авантюристы девятнадцатого века братья Гохманы, Лейба и Штепсель.