Детектив к лету - стр. 2
– Глазам не верю, – пробормотал Федотов. – Не разбита ли?
Он потрогал крышку, и она не сразу, но сдвинулась с места. Затем Федор Федорович осторожно зацепил крышку пальцами с двух сторон и аккуратно поднял ее. О, радость! Утятница была не пуста! Он отложил крышку в сторону и еще более осторожно достал из птичьей утробы что-то завернутое в шелковое покрывало с бахромой. Федор Федорович вытащил и положил укутанный предмет перед собой. Если и спрятали нечто, то предмет был исключительно легким. Конечно, догадался Федотов, это фамильные бриллианты! Золото тяжелое, а бриллианты легкие. Но подороже золота будут, это уж наверняка!
Ему так не хотелось расставаться с этой мечтой, что он тянул и тянул, сладостно грезил.
Но все-таки развернуть находку стоило, а то, глядя и фантазируя, глотая слюнки, и свихнуться можно. Осенив себя крестным знамением, хотя человеком он был неверующим, Федор Федорович стал разворачивать предмет, как будто перед ним лежал кочан капусты. Листок за листком! Долгожданного предмета все не было и не было, и сердце Федотова уже переполнялось горечью.
Что за несправедливость такая? Где же оно, его сокровище?
Он отвернул последние «капустные листы», и сокровище явилось ему. Это было яйцо Фаберже или подобное ему. Не такой пенсионер Федотов специалист, чтобы разбираться в подобных антикварных тонкостях. Дорогущее, усыпанное бриллиантами, с миниатюрами на круглых сверкающих боках! Сердце трепетало от одной мысли, какое же чудо добыл он. Спустя тридцать лет после того, как первый раз засадил по стенке костяшкой пальца! Потом до него дошло: Федор Федорович взял яйцо и потряс его, услышав тихий звук, словно внутри перекатывалось нечто. «Наверное, чье-то обручальное кольцо, – подумал Федотов. – Самое драгоценное спрятали в тайник».
Четверть часа он промучился с яйцом, пока не понял, как открывается круглый миниатюрный замочек. А когда открыл драгоценное яйцо, неприятно вздрогнул. В одной из половинок, выглядывая одним концом наружу, лежала длинная, толстая ржавая игла. Омерзительная, источенная временем. «Зачем она тут? – думал Федор Федорович. – В таком роскошном яйце Фаберже? Среди золота и бриллиантов?» Гнусная ржавая игла.
Что делать с антикварным яйцом Фаберже в циничном современном мире, Федор Федорович понятия не имел и потому обратился к своему дорогому племяннику Игорю, заменившему ему, старому бездетному холостяку, сына.
Он позвонил и пригласил в гости, сказав, чтобы тот прихватил по дороге на рынке кило цемента: надо было заделать стену.
Теперь они сидели перед журнальным столиком, на котором стояла корзинка, гордо возвышалась старинная фарфоровая утятница, на сложенной ткани лежало яйцо Фаберже, а на листе тетрадной бумаги – ржавая игла.