Десятый самозванец - стр. 22
Дело это оказалось не таким уж и простым. Прохор Степанович морщился, слегка матерился, проворачивая ключи в каком-то странном порядке: вначале – средний, потом – левый и правый, а потом – опять средний…
– От, ведь, немцы, заразы, – привычно ругался старик, – понаделают же сундуков с секретами, а ты, как дурак, возись с ними.
– Ух, ты! И, как это ты, Прохор Степаныч, один, да с ними справляешься-то? – подивился Тимофей. – А я и не знал, что такие замки есть! Вот, мне бы ни в жисть не удалось. Все бы забыл, да перепутал…
– Да так вот и справляюсь, – ответствовал польщенный старик, но, будучи мужиком справедливым, заметил: – В приказе Большой казны замки еще хитрее. Не немцы делали, а англичане, еще при Иване Васильиче. У нас-то что – если ошибся, то можно все обратно переделать. Так у нас и деньги-то такие, что тьфу… Что же такое, получили за нонешний месяц с Москвы, да с посадов только двадцать тыщ? Курам на смех. (Тимофей, заслышав, что двадцать тыщ – это «курам смех», чуть не упал!) А там – из всей России свозят! Десятки, да сотни тыщ… Так в том сундуке, самом большом, если ошибешься, то пистоль в тебя стрельнет…
– Ну и ну, – покрутил головой Тимофей. – Это же надо, такое удумать?
– Вот те и ну. Англичане, они, на разные премудрые хитрости – самые хитрожопые будут! Ладненько, забирай свои деньги, – вытащил казначей из сундука увесистый мешок. – Тут, пять тысяч копеечек. Считать будешь, али, на слово поверишь?
– Ну что ты, Прохор Степанович, – заотнекивался Тимоха, представив, сколько времени он будет пересчитывать каждую «чешуйку». – Да разве же я не верю? Токмо, – робко попросил он, – А нельзя ли мне не пятьдесят рублев, а сразу, всю сотню выдать?
– А на что тебе, сто-то рублев? – удивился старик. – Ты и эти-то деньги не скоро потратишь. Хорошо, ежели, к Пасхе. Бумаги в приказе – завались. Перья в октябре покупать – невыгодно. Гусь-то, линялый идет, щипаный. И то, мы их в сентябре брали. Ну, чернила, там. Так ить, чернила-то не водка, пить их, что ли? Вот, когда потратишь, да расписки с подьячих предъявишь, так и вторую полусотню возьмешь.
– Ну-у, Прохор Степаныч… – заканючил Тимоха, как ребенок, что просит у мамки сладкого петушка на палочке. – Выдал бы, что ли…
– Где ж ты их держать-то будешь? В твоей-то каморе, только простой сундук стоит. Моя бы власть, так я тебе не по полста, а только бы по десять рублей давал. А ежели, скажем, украдут их у тебя? Если, десять украдут, то ладно, не такая потеря. Да за десять не всякий тать и в камору под замок полезет. А пятьдесят? Кое-кто на такие деньги десять лет прожить сможет.