Десятый самозванец - стр. 21
– Да вот, неверстаные, навроде меня, тебя ругмя ругают. Мол, из-за тебя, выскочки, денег им не дают.
– Это почему же, из-за меня? – удивился Тимофей.
– Ну, а кто же у нас старшой подьячий? – вопросом на вопрос ответил Конюхов, грустно поглядев на пустую скляницу.
Акундинов аж подскочил. А ведь, верно! Он, как старшой, заведовал теперь теми деньгами, что положены были на покупку перьев, чернил да бумаги. Если с умом подойти, то старшой, всегда мог заполучить какую-никакую денежку в свой кошелек. Ну, скажите, пожалуйста, кто разберет, из какого крыла у гуся брали перья? Чем, скажем, перья из левого крыла отличается от правого? А ведь, те, что из левого, ценились выше. Купчины, об этом прекрасно знали и, посему, оценивали такие перышки дороже. А бумага? Ну, кто будет разбирать – купил ты отличную бумагу или, просто хорошую, если брать не одной кипой, а двумя-тремя? А кто проверит расходы на неверстаных приказных, вроде Конюхова? Что, тот же Костка, не напишет расписку на три копейки, если дать ему две? Напишет! Еще как, напишет! Знает, что в следующий раз, его вообще не позовут. А кушать-то хочется…
А отпускалось, на все про все, сто рублей в год! Деньги, бешеные! Половину долга покроешь! Только вот, хранились те деньги у приказного казначея. А он, считай, третье лицо, после боярина да дьяка. А ведь казначей, деньги-то выдает не на год, а на полугодие! Только потом, сволочь, стребует с тебя расписки да купчие на все, до последней денежки! Как, отчитываться-то будешь? Ну, как деньги будут, то можно чего-нить да придумать…
…Утром Акундинов стоял в каморе, которую занимал казначей на пару с огромным железным сундуком.
– Здрав будь, Прохор Степаныч, – поприветствовал Тимофей, кланяясь старшему по возрасту и положению.
– И ты, будь, здрав… Тимофеюшка, – сощурил подслеповатые глаза казначей, не сразу узнавая гостя. – С чем пожаловал?
– Да вот, – виновато почесал голову Тимоха. – Заболел я вчерась…
– А, знаю-знаю, – добродушно засмеялся Прохор Степанович. – Старшинство свое отметил, да заболел… Бывает!
– Ну, скажешь тоже Прохор Степаныч … – деланно обиделся старший подьячий. – Будто бы я самый пропойца из пропойц…
– Ладно-ладно, – примирительно сказал старик. – Дело-то молодое, сам знаю. Знаю, что пить ты умеешь. Ну, чего пришел-то?
– Да вот, жалобился на меня Конюхов. Говорил, деньги из-за меня неверстанные получить не могут.
– Точно! – хлопнул себя по лбу казначей. – Тебе же теперя, деньги расходные нужно дать. На неверстаных подьячих, что перья гусиные изводят – по полкопейки в день. Ну, да сами перья, песок да бумагу – тоже тебе закупать. Сто рублев на год, по полста на каждое полугодие, – кивнул казначей и принялся открывать сундук тремя имевшимися у него ключами.