Десятый самозванец - стр. 16
Это, точно. Главную копеечку тащат в кабак не бояре-купцы, а самый, что ни на есть, простой люд. А тут уж такой простой, что проще, вроде бы и некуда… Куцые шапчонки, кафтаны в неряшливых заплатках, а штаны, так засалены, что уже не понять – какого они цвета. Даже лапти, которые можно бы самому сделать за полчаса, если не полениться надрать лыка, были обмотаны склизлыми тряпками…
Стоять рядом с кабацкой теребенью, от которой разило мочой да навозом, было невмоготу. Пришлось заказать себе кувшинчик на два шкалика[2], пару соленых огурцов (не пить же голью!) и поискать глазами местечко. Облюбовав край скамейки и уголок стола, что бы не тревожить соседей (не надолго ведь, чай!), Тимофей сел.
Водка была настоящая – первой выгонки. Акундинов, не спеша (подождет, Конюхов, не помрет чай, от лишней минутки) сидел и чокался с солидным мужиком, назвавшимся торговым человеком по имени Федот. Будь это какой-нибудь теребень, что клянчит глоточек водки, да огрызок огурца, то послал бы его на три буквы. Этот же, пришел со своей выпивкой и закуской.
Сидели, помалкивали, прислушиваясь к разговору соседей о ценах на рожь и пшеницу, да о том – когда же выгодней забивать бычков, что бы не продешевить на московском торгу, да почему нынче соль будет и еще, о всякой всячине.
Когда все было выпито, Федот предложил:
– А что, Тимофей, может, еще – чуть-чуть? Угощаю…
Тимофей прислушался к себе. Вроде, с двух шкаликов, только слегка похорошело. Ну, а что такое два шкалика на двух крепких мужиков? Так, тьфу. Вот, ежели бы он целый штоф принял, то да[3]… А так, пожалуй, можно бы еще… А Костка может и еще подождать…
Выпили еще по чарке, закусили. Торговый гость, явно войдя в кураж, предложил еще. Сказал, что хорошо нынче поторговал, потому – угощает! Ну, Тимофей еще не был пьян до такой степени, что бы отказываться от дармовщинки, да заказывать самому. Хотя, знал он за собой такую слабость – если, начинает кутить, то пропивает все, что есть… Ну, а предложение нового знакомого перейти в другую, «чистую» половину, Тимоха воспринял на «ура». Действительно, а чего же это старший подьячий да гость торговый должны сидеть в одном зале с разными пьянчугами?!
Сидя в чистой каморке, отделенной от общего зала не дерюгой, а дощатой перегородкой, друзья-приятели «уговорили» полуштоф, заказанный Федотом и принялись за другой, купленный, на сей раз, самим Акундиновым. И, как-то стало совсем тепло и хорошо, а когда в каморку заглянул незнакомый мужик, цыганистого вида, да предложил перекинуться в кости, то Тимофей и отказываться не стал…