Десять историй любви - стр. 22
– Нет, наверно, это из-за акклиматизации… Мне хорошо и без его кольца. Подумаешь, из Парижа!
– Ах… дочка… – мать, вздохнув, устало посмотрела на Сару.
– Мам, почему тебе непременно хочется, чтобы я вышла замуж за Тимура?
– Наверно, потому, что я вижу в нем достойного парня, мужа, отца…
– Ну, даже если так, то что?
– Ты выйдешь за него замуж! – сказала мать твёрдым голосом.
– Об этом вообще речи быть не может! – Сара улыбнулась, стараясь смягчить категоричность своих слов. – Я не могу выйти за него замуж… Я его не люблю!
– Полюбишь потом, будете вместе жить – привыкнешь к нему, я тебе уже говорила. Я тоже так вышла замуж за твоего отца, потом полюбила его.
– И ты считаешь это нормой?
– Вне всяких сомнений! – ответила мать, стараясь быть хладнокровным.
– Мне очень жаль, но это, правда, невозможно… – Сара отвернулась на несколько секунд, потом вновь посмотрела на маму. – Жизнь даётся только один раз, и каждый должен прожить ее так, как он хочет.
– Послушай, исторически сложилось так, что наши женщины не решают сами свою судьбу, доверяя это родителям. Я же тебе плохого не посоветую. Выйдешь замуж за него, родишь детей. Что может быть лучше?
Мать смотрела на нее, словно гипнотизируя взглядом, всем своим видом показывая, что надо покориться судьбе.
– Это уже патология… – буркнула Сара, не выдержав.
– Патология у тебя вот здесь, – мама постучала пальцем по виску, – тебе уже двадцать семь лет, а ты все ещё не замужем. Все твои ровесницы уже давно повыходили, при виде их у меня слезы наворачиваются, и на каждой свадьбе тоже, когда вижу счастливые пары… А после свадьбы прихожу домой, принимаю успокоительное.
– У тебя невроз, и я даже догадываюсь, кто может тебя исцелить…
– Конечно, это, оказывается, у меня патология, может, я вообще сумасшедшая?!
– Мам, – Сара встала, тяжело вздохнув, ей явно не терпелось высказаться. Она набрала в грудь побольше воздуха и начала говорить: – Сейчас двадцать первый век… Молодые люди сами должны выбирать себе мужа или жену, не родители! Сейчас жизнь другая, мы не можем жить по старым традициям. В прошлом веке все было иначе. По твоим меркам, за это время, имею в виду – за один век в жизни азербайджанских женщин ничего не изменилось, они по-прежнему ничего не решают и остаются рабынями мужчин? Бред… – Сара пристально смотрела на мать в ожидании ответа.
– Все решаем мы, женщины, только об этом не стоит говорить в присутствии мужчин, – мама встала из-за стола. – Когда говорят: голова – это мужчина, а женщина – шея, мне, знаешь, что хочется ответить?
– Что? – Сара повернулась к ней, не отрывая глаз.