Дерзкая разбойница - стр. 40
– Куда, говорите, вы держите путь? – спросил Бульбати, врываясь в ее мысли.
– Я вам ничего не говорила, – буркнула Дэни. Стоит ли посвящать его в свои дела? Сейчас они находились недалеко от дома графа.
– Я это спрашиваю не из праздного любопытства, – произнес он с упреком. – Просто как хороший христианин и ваш добрый сосед я беспокоюсь о вашей безопасности.
– Я еду в город, – неохотно ответила Дэни.
– А зачем? Вы же ненавидите город, моя дорогая.
– Это связано с благотворительностью. Я хочу проведать бедняков. Не хотите ли присоединиться ко мне?
Он посмотрел на часы.
– Как летит время! Мне пора возвращаться домой. Меня ждет ленч. Не желаете ли составить мне компанию?
– Спасибо, граф, но мы спешим. Наслаждайтесь вашими чудесными пирожными сами.
– О да, да. – Его глазки заблестели.
Они распрощались, и женщины, посмеиваясь, наблюдали, как он неуклюже повернул свою многострадальную лошадь на дорогу, ведущую к дому. Синьора Габбиано покачала головой, стегнула кобылу, и они продолжили путь.
Время близилось к полудню, солнце стояло в зените, когда их тяжелая повозка въехала на запруженные народом улицы Белфорта. Дэни не терпелось поскорее добраться до тюрьмы и передать мальчикам бомбы, которые она заблаговременно рассовала по карманам. Только так она могла пронести их в тюрьму. В одной из бомб было достаточно пороха, чтобы взорвать стену камеры, где сидели ее друзья.
Они достигли площади, когда кафедральные колокола начали созывать народ к полуденной мессе, но сквозь их перезвон Дэни услышала стук молотков. Она посмотрела в ту сторону и увидела, что прямо посередине площади мужчины сколачивают виселицу. Дэни обмерла, и по ее спине, несмотря на жару, потек холодный пот.
Здесь толпился народ, обмениваясь новостями о захвате банды Всадника в маске и приходе принца Рафаэля к власти. В воздухе витало напряжение. Старики с суровыми, продубленными лицами, в шляпах с широкими полями собирались в группы и, попыхивая трубками, обсуждали последние события. Женщины спешили в церковь на мессу. Дети, пронзительно кричи, сражались на палках, которые использовали как шпаги. За водой стояла длинная очередь, где под присмотром солдат выдавали из расчета три кувшина на каждый дом.
Лоточники продавали красный перец, цуккини, апельсины, абрикосы и виноград. Старуха торговала цветами из корзины, привязанной к спине осла. По четырем улицам, ведущим к площади, грохотали кареты, лошади стучали копытами по булыжной мостовой, но сквозь этот грохот был слышен стук молотков плотников, строивших эшафот для ее друзей, а если ее поймают, то и для нее тоже.