Держи голову выше: тактики мышления от величайших спортсменов мира - стр. 53
Но даже тогда ему всё еще предстояло убедить команду Red Bull в своей способности осуществить прыжок. Все сомневались в нем, что лишь сильнее подрывало его уверенность. «Я никогда не мог и подумать, что Майк [Тодд] будет сомневаться во мне, – говорил Баумгартнер. – Он был мне как отец… Никто в меня больше не верил».
Но Баумгартнер научился направлять свою тревожность в продуктивное русло. Вместо того чтобы концентрироваться на ужасах пребывания в костюме или беспокойстве близких ему людей, он сосредоточился на том, что было вне рамок своего страха, на своей главной цели: после прыжка из капсулы он хотел преодолеть звуковой барьер.
Когда настало время запуска, Баумгартнеру помогала команда из трехсот человек, координировавшая его действия из командного центра в духе NASA. Среди них было свыше семидесяти инженеров, ученых и докторов. Последним человеком, которого он увидел перед тем, как шагнуть в капсулу, был его близкий друг Майк Тодд.
– Ладно, – сказал Тодд, улыбаясь. – Увидимся на земле, приятель.
По пути в космос лицевое стекло шлема Баумгартнера запотело, и какое-то время команда полагала, что Феликсу придется прыгать наполовину незрячим. Командный центр едва не отменил всю операцию. Был риск того, что клаустрофобия Баумгартнера вновь проявит себя.
Но Феликс ответил «нет».
С запотевшим стеклом разобрались.
После прыжка Баумгартнер знал, что с ним всё будет в порядке. Он преодолел звуковой барьер, став первым человеком, которому удалось сделать это без двигателя. А когда он приземлился, он увидел улыбающегося Майка Тодда.
«Скафандр был моим злейшим врагом, – рассказывал он позже. – Но стал моим другом. Потому что чем выше ты поднимаешься, тем сильнее твоя потребность в костюме. Он – твой единственный способ выжить. Там я научился любить его».
Не у каждого в жизни есть столь же чрезвычайные задачи, как необходимость выжить при попытке преодолеть звуковой барьер во время свободного падения к Земле с высоты 24 мили, но ощущаются они так же остро.
Трудность заключается в том, что, как только речь заходит о чем-то, связанном с ментальными аспектами существования личности, особенно в большом спорте, дискуссии не получается: здесь господствуют молчание и секретность. Подобные разговоры окружает аура табуированности, удушающая, как токсичный смог.
Или как скафандр.
Прежде чем человек начнет предпринимать что-то для улучшения ситуации со своим разумом, ему придется взглянуть на состояние дел и признать существование помех. Слишком много людей приходит к этому только после долгого и тяжелого падения.