Дерево на твоем окне - стр. 18
Огромная кровать-полуторка с легким скрипом приняла мое утомленное тело, а пара дремлющих на тумбочке мух бешено завальсировала под потолком, отмечая подобным образом мое прибытие. Я взял пульт и выстрелил в насекомых. Поставленному в наказание в угол корейскому телевизору этого вполне хватило. Повинуясь движению моих пальцев, он включился и выключился, давая понять, что и в этой лесной глуши цивилизация с легкостью способна достать любого из нас.
Как бы то ни было, но много времени мое обустройство не заняло, и еще минут через пять я познакомился с соседом по номеру – худым и мосластым детиной с желтоватым от многотрудного существования лицом и зычным, неуправляемым голосом. Но более всего меня поразили его пальцы. Они были удивительно длинные и абсолютно музыкальные, – вид портили только расплющенные ногти и та особая изработанность, что выдает людей физического труда. Впрочем, сам сосед был еще не старый, хотя, конечно, уже не юноша, – словом, из тех, кого принято относить к категории умеренно молодых. Звали детину Санькой, и моему приезду он бурно обрадовался.
– Классно, что приехал, Димон! Я уж неделю, ептыть, один как перст! – витиевато поделился он. – Скучно, хоть глаз выколи. Я бы и два давно выколол. Развлечений-то – нуль с нулевичем. И контингент насквозь старческий. С утра до вечера обсуждают бабские сериалы, свои болячки да власть родимую.
– А ты?
– Что я? Я слушаю и чахну.
– Значит, не нравится?
– Почему не нравится? Нормальный курортишко. Не лучше и не хуже других. Вода только больно мягкая.
– Я не заметил.
– Мягкая, ептыть! Точно тебе говорю.
– Это плохо?
– А черт его знает. С одной стороны, плохо – потому как мыло не смывается. С шампунем – и того хуже. Но, опять же, кожа не сохнет… Короче, бабешки довольны, мужики ворчат.
– Зато сантехника отменная.
– Здрасьте! Это ж финская сантехника, что в ней хорошего! – Санька поглядел на меня снисходительно. – Я, брат, пятнадцать лет в слесарях оттрубил, вот этими самыми ручонками тысячи кранов сменил, а потому знаю, что говорю. То есть краны у них еще худо-бедно работают, но унитазы, это, брат, шалишь!
– Да ты что?
– Точно тебе говорю! Унитазы у капиталистов – фуфло в сравнении с нашими! – Санька хмыкнул. – Так что тут соревнование с социализмом они вчистую проиграли.
– Да почему проиграли-то? – не выдержал я.
– Потому, что в наших социалистических унитазах – терпеливо пояснил он, – геометрия насквозь продумана. Ты сам понаблюдай, как идет смыв у них и у нас.
– Ну?
– Баранки гну! У них все в воду плюхается – да еще с приличной высоты. Уходишь потом мокрый до поясницы. Потому, кстати, биде и придумали. Говорят, для женщин, а на самом деле – для нашего брата… И потом, если, скажем, надо печень почистить, камушки посчитать, у нас это просто и удобно.