Дерево-до-небес (сборник) - стр. 12
– Вот тебе, вот тебе, дуреха безмозглая! И не стыдно тебе, девушке, эдак срамиться? Вот же тебе, вот тебе!
Да только недолго она разорялась, лопатой размахивала. Лопата вдруг – стоп! – к спине девицы приклеилась, женщина – к рукояти, а парень-то знай играет-наигрывает, а баран приплясывает, и девушка – у него на спине, и лопата – у нее по спине, и женщина та бранчливая за лопатой кружится. Так и шли-плясали по улице.
Улицу прошли, видят: церковь стоит, и выходит из церкви священник, а за ним и паства его. Прихожане смеются, а священник разгневался крепко.
– Нечестивцы, – кричит, – экое позорище учинили, да еще в праздник!
Подбегает он к женщине да тростью ее! Он единственный раз и ударил – трость мигом приклеилась к спине женщины, сам святой отец к другому концу трости приклеился да и пошел вслед за всеми приплясывая. Запричитали тут старухи, заохали, руками всплескивают:
– Ох, ох, еще уведут от нас златоуста нашего! Люди, люди, не допустим, отстоим святого отца!
Тут вся деревня поднялась, святого отца догонять кинулась, только б ухватиться да назад оттащить. Да дело-то непростое вышло: кто его ни коснется, тут и прилипнет, и так один за другим. А парень знай на свирельке своей свистит, а баран танцует, и девица у него на спине пританцовывает, лопата по ней пляшет, женщина-крикунья за лопатой кружится, ее самое трость обхаживает, за трость священник цепляется, свое выкаблучивает, а за ним вся деревня ходуном ходит.
Плясали, плясали, так и в город пришли. Город не простой, сам король в нем живет. Завернул наш пастух в корчму, свирель в котомку засунул: пусть-ка передохнет баран златорунный, да и деревня вся тоже.
Стал пастух корчмаря расспрашивать, что за город такой? Корчмарь ему объясняет: королевский город, король здесь живет. Так, слово за слово, и о том рассказал, что король-то шибко горюет из-за дочки своей раскрасавицы: живет королевна на свете, и ни разу не видели даже улыбки на ее светлом личике. Объявил король всенародно, что отдаст свою дочь за того, кто ее рассмешить сумеет, да только напрасны были все старания: королевна по-прежнему унылая и печальная, словно небо в осеннюю непогодь.
«Ладно, – подумал пастух, – надо и мне счастья попытать, вдруг да рассмешу королевну». Пошел пастух к королю. Рядом с ним баран, за бараном вся деревня идет. Танцевать не танцует: не стал пастух свирель на улице вынимать. Во дворце пастух велел доложить о себе королю.
– Хочу, – говорит, – попытаться, может, и сумею королевну рассмешить.
– Что ж, сынок, будь по-твоему, – отвечает король, – попытайся и ты. Но если не сумеешь ее рассмешить, быть твоей голове на колу.