Деньги Ватикана. Тайная история церковных финансов - стр. 67
Я хочу поделиться с вами пережитым. Какие-то люди не знают, как и зачем заниматься пастырской работой. Они предпочитают титулы и внешнее обличье, относительно которых никому не нужно давать отчета. Я знал таких людей. Мы даже были коллегами. Я надеялся на сотрудничество. Я полагал, что мы будем поддерживать друг друга. Я не думал, что мы лучше прочих. Но я не ожидал, что ко мне будут относиться хуже, чем к прочим.
Если вы не священник и никогда им не были, вам трудно будет понять, о чем я говорю. Я и сам это с трудом понимаю. Я глубоко разочарован. Я считал, что священники следуют за Иисусом и совершают ошибки. Я не знал, что ошибкой была сама мысль о том, что все священники следуют за Иисусом. Иные священники следуют за властью. И они рождают разочарование.
Не слишком ли сурово я сужу? Моему сердцу от этого и смешно, и грустно. Священники, которые не делятся, не умеют делиться любовью. Это деспотичные пастыри, которые знают, что их слово – закон. Это гнилые установления, которые отталкивают людей – отталкивают от Евхаристии, от власти, от возможности участвовать в управлении и вносить свой вклад. Они не слушают ничего, кроме слов отрицания. Им не нужно слушать.
Возможно, эти люди чего-то боятся или сильно ранены. Но я их перестал оправдывать.
Это не сетования на «кризис призвания». Дело не в тяжелой работе и ее трудных задачах. Мы не жалуемся на целибат и особый путь с точки зрения пола, ни на те роли, которые играют в церкви мужчины и женщины. Все эти вещи лишь усугубляют уже существующий невыносимый опыт разочарования. Мы просто хотим выжить[171].
Кардинал Лоу послал Боуэрсу письмо с требованием объяснить, почему тот написал эту статью. Боуэрс был готов дать объяснения, и Лоу вызвал его к себе. Три кузины Боуэрса были монахинями, а двое двоюродных дедушек – священниками. Он рассказал Лоу, как разительно его жизнь со священником-пьяницей отличалась от того, чему его учили в семинарии, – напившийся пастырь однажды почти на него нападал. Он говорил о своих разногласиях с некоторыми старыми священнослужителями, преисполненными самодовольства. Лоу слушал. Когда Боуэрс закончил, Лоу сказал: «Я тебя рукоположил и готов сделать это снова». Вопрос был исчерпан. Лоу сказал то, что хотел сказать: отец, больше не нужно писать о проблемах.
Боуэрс уходил из канцелярии с двойственными чувствами.
Лоу, свободно говоривший по-испански, был защитником цветных иммигрантов, поселившихся в Бостоне. Он родился в Мексике в семье офицера ВВС США и много раз переезжал со своими родителями. Берни Лоу был выбран президентом в средней школе на Виргинских островах, где большинство среди учеников составляли черные, затем учился в Гарварде, по окончании которого поступил в семинарию. Будучи молодым священником в штате Миссисипи в 1960-х, он стоял в первых рядах среди борцов за гражданские права, а затем в диоцезии Джексона его сделали монсеньором, поскольку он занял правильную позицию в истории. Какое-то время он поработал на Конференции епископов в Вашингтоне, а затем был поставлен епископом и несколько лет возглавлял небольшую диоцезию в Миссури. В 1984 году папа Иоанн Павел II сделал его архиепископом Бостона – региона, где было около 144 городов и селений и примерно 2 миллиона католиков. Лоу заявил, что его архидиоцезия покроет расходы на материнство или поможет усыновить любого нежеланного ребенка. В 1985 году он стал кардиналом, после чего уже немногие люди называли его «Берни». Он предпочитал обращение «Ваше Высокопреосвященство».