Деньги и просвещение. Том 1 - стр. 4
Паровые машины умеют не только откачивать воду из глубоких шахт. Во Фатрии уже созданы и успешно работают подъёмные краны. Одна такая машина легко заменит сразу большую бригаду грузчиков. Первые паровозы уже таскают по чугунным рельсам вагоны с рудой и всё тем же углём. Ведутся смелые эксперименты по установке паровых машин на суда. Иначе говоря, паровые машины медленно, почти незаметно для праздного наблюдателя, но неотвратимо проникают в нашу жизнь. Однако даже инженеры, создатели паровых машин, плохо представляют, что несёт нам всем научно-технический прогресс.
Во даёт, князь Рыков подпёр кулаком подбородок. Против собственной воли лекция профессора Юнгера затянула его. С таким воодушевлением, с таким напором и энтузиазмом не сможет выступить на сцене театра ни один даже самый талантливый артист. А что он говорит? Не будь профессор Юнгер преподавателем Тивницкого императорского университета, не будь он сейчас в знаменитой аудитории №8, то его слова можно было бы легко принять за бред. Чугунные дороги из конца в конец материка Науран. Возможность добраться из Тивницы в Вардин, столицу Фатрии, посуху всего за две недели. Такое ни одному балаганному юмористу и в голову не придёт.
Вон, князь Рыков незаметно скосил глаза, даже седые профессора в первом ряду и те на время утратили учёную спесь и во все глаза уставились на молодого выскочку. Из распахнутых ртов, того и гляди, закапает слюна.
От восхваления стали и пара профессор Юнгер вскоре перешёл на другие науки. По его словам, всё, буквально всё, потянется вслед за прогрессом паровых машин, даже сельское хозяйство. Паровые безлошадные машины, что будут пахать поля, это, конечно, князь Рыков качнул головой, просто сказка какая-то.
– Но! – профессор Юнгер резко сменил тон. – Я историк, а не инженер. Не ждите от меня детального описания самых продвинутых и мощных паровых машин. Гораздо больше меня интересуют те социальные изменения и даже, не побоюсь этого слова, социальные потрясения, что принесёт с собой эпоха стали и пара. Увы, как вы все уже догадались, далеко не только хорошее и приятное.
Понимаю и осознаю, – профессор Юнгер вновь развернулся на небольшой сцене, – что многие из здесь присутствующих и без того считают меня дурным пророком. Да, можно и так сказать. Однако я не могу, не имею права петь только осанну и молчать о плохом. Ведь не даром говорят: кто предупреждён, тот вооружён.
Во Фатрии, вместе с ростом заводов и фабрик, уже сейчас растёт эксплуатация трудового класса. Некогда вольные и гордые ремесленники уже исчезли с улиц и рынков наших городов, им на смену пришёл тёмный и забитый пролетариат. Отныне человек всё больше и больше превращается в придаток к паровой машине, к паровым станкам. Тысячи и тысячи неквалифицированных рабочих уже сведены до уровня винтиков и болтиков. Платят им мало, а работать заставляют очень много. Вместо здоровья и процветания паровые машины несут тысячам, десяткам и сотням тысяч тяжкий потогонный труд и бедность. А это всё, уж поверьте, – профессор Юнгер выразительно постучал пальцем по деревянной трибуне, – грозит нам необычайно сильными социальными взрывами. Даже самому бедному крепостному крестьянину есть что терять. Рабочие в городах очень часто не имеют даже собственного жилья и вынуждены ютиться в казармах, на нарах в три-четыре уровня. Наступит момент, когда вся эта масса обездоленного пролетариата, которым нечего терять, кроме вшивых нар, поднимется и громко, очень громко, заявит о своих правах.