День слепого Валентина - стр. 13
… медовые блики каминного огня ласкали лежащую на спине женщину. Митра наклонился и провел подушечками пальцев по животу, бедрам, скользнул к груди…
– Ты живая… – прошептал он, коснувшись губами ее колена, – живая…
Он целовал не Анастасию Александровну Ревень, целовал и наслаждался телом давно умершей безымянной античной богини…
В камине громко треснуло полено, и Митра очнулся. Его лоб, покоившийся на животе женщины, был унизан капельками пота, а в уголках губ все еще дрожали миражи… Но этот резкий звук мгновенно разрушил наваждение. Митра поднялся и сел на краю кровати, огонь в камине почти догорел, но все еще бросал уставшие то ли блики, то ли тени на тело спящей женщины с растрепавшимися волосами. Митра долго смотрел на нее. С глаз и души мелкими клочками слетала пелена, колючими волнами поднималось раздражение… «Почему я так дурею именно в этой спальне? – со злостью на самого себя подумал молодой человек. – Будто это место заколдованное!» Он медленно приблизил пальцы к горлу Анастасии и потрогал едва заметно пульсирующие жилки. Желание сдавить эти хрупкие косточки, скрутить узлом эти вены и артерии было таким сильным и всепоглощающим, что Митра испугался. Он отдернул руку, бесшумно встал с кровати и, прихватив свою одежду, вернулся на зеленый диван. Наполнив бокал шампанским, он залпом осушил его, и взгляд молодого человека остановился на странице раскрытого каталога. Стремление выдрать, смять, растерзать, сожрать, в конце концов, листок с изображением нелепой скульптуры, было таким же сильным, как и желание придушить Анастасию. Но единственное, что смог себе позволить Митра, так это швырнуть, что есть силы книгу в панорамное оконное стекло, а потом поднять ее и положить обратно на прозрачную крышку стола.
Глава 5
Насыпав растворимого кофе в чашки, Марина нажала кнопку электрического чайника. Ее мутило все сильнее и сильнее, тошнота становилась совсем уж невыносимой, удушливые волны захлестывали по самое горло и, не выдержав, Марина бросилась в уборную. Едва не вывернувшись наизнанку над унитазом, она умыла лицо трясущимися руками и вернулась на кухню. Даня уже разлил кипяток по чашкам. Без сил рухнув на табуретку, Марина закрыла глаза.
– Вы, маманя, часом не беременны? – участливо спросил Данила. Марина отрицательно покачала головой. – Тогда это у тебя бодунище такой неслабый, траванулась ты чем-то.
– Это и без тебя понятно, – процедила она, не открывая глаз. Стоило только приподнять веки, как кухня начинала вертеться тугим волчком, раскручивая новые волны тошноты.