День отца - стр. 21

Не хотела тебе портить праздник, Рим, прости, но я не вернусь…

— Давай лопату, — осмотрел я заваленные снегом дорожки.

Славка, закутанная в тёплую куртку, показала на дверь, где стоял инвентарь.

И, наверное, я был даже рад, что она не может говорить. Иначе обязательно спросил бы почему управляющая коттеджным посёлком компания вовремя не озаботилась техникой для расчистки улиц. И кто помогал убирать снег всю зиму. Это явно был не Его Величество Хоккеист, а наверняка какой-нибудь трудолюбивый узбек, но где он сейчас?

вон на небе тучка

из неё снежок

вот тебе лопатка

не скучай дружок

А ещё я бы спросил: можно я уже пойду?

Когда закончил махать лопатой, и хозяйка позвала меня в дом.

Но она всё же заставила меня раздеться, задержаться. Да и я согласился, потому что помнил: я заехал не чаю попить, не снег покидать. Я тут по делу.

И пожалел, что не уехал сразу, едва пошёл в ванну умыться.

В этом её (или правильно сказать «его» доме?) я раньше не был.

Слышал, что они начали его строить, едва поженились. И планировали переехать где-то через год после свадьбы. Но всё это уже прошло мимо меня.  

Ощущение, что попал в музей Великого Хоккеиста, в этом доме начиналось едва не с прихожей, где висели фотографии особо ярких моментов матчей Бахтина. Широкий коридор — зал славы — с кубками, клюшками, медалями, формой, развешанной на стенах в полный рост. Дальше в тёмную комнату я не пошёл. Но блеснувшая в глубине птичья клетка напомнила день, когда я был в другом доме. Доме, что подарили Славе родители, и в котором она (а потом они с Бахтиным) жили до этого.

Был август. Славкин день рождения. Но вечеринка не для родных. Собрались друзья Максима Бахтина со своими подружками. И я — единственный приглашённый со стороны именинницы.

Большой цветной говорящий попугай с огромным клювом, любимец Макса, был звездой программы.

 — Кеша, спой песенку! Кеша, спой, не стыдись, — шумно просили гости, толпясь в большой гостиной с выходом в сад.

— Я не Ке-е-ша, я Гри-и-иша, — неизменно отвечал попугай, раскачиваясь на спинке стула, а потом затягивал характерным скрипучим голосом: — В хоккей играют настоящие мужчины. Трус не играет в хоккей.

Слава в этом действе не участвовала, она бегала из кухни в зал и обратно с напитками, закусками и по бесконечными просьбам капризных гостей.

— Ой, а можно пиво с грейпфрутом, я другое не пью, — поджимала подкачанные губки одна из гостей. И Славка бежала за грейпфрутовым пивом (она, конечно, не забыла его купить).

— Та-а-ак ду-ушно! Откройте окна! — обмахивалась салфеткой другая.