День 21. Книга первая - стр. 3
Глава 1
«Всё началось с одной крошечной бактерии. Сильва. Так её назвали. Её запустили в Мировой океан для очистки его от нефтяных загрязнений…»
Дожидаясь старшего инспектора, я в сотый раз от скуки перечитывала стенд напротив его кабинета. Электронное табло покрылось россыпью пикселей, и историческое эссе сменилось на информацию о погоде – перемены ветра не ожидалось. Свежайший яблочный пирог из пекарни жёг мне ладонь даже через толстый картон упаковки, кофе стыл в стаканчике на соседнем сиденье. Максвелл опаздывал.
На меня смотрели стены приёмной. Скупая серость, яркий свет и стекло. Ни единого яркого пятна – ничего, что радовало бы глаз, не было даже пластиковых растений в пластиковых горшках, как, например, в том же госпитале. А чему радоваться, когда ты весь день сидишь уткнувшись в монитор или носишься по городу в мыле? Мы часто перемещались, собираясь в офисе лишь для планёрок, но в последние месяцы в доверенном нашему подразделению квадрате было спокойно. Спокойно, что даже скучно. Отчасти ещё и поэтому я вчера ввязалась в драку.
Иен Максвелл, здоровенный темнокожий мужик, упакованный в чёрную униформу со знаками отличия, спешил по коридору – я услышала гроханье его шагов издали. Он опаздывал на целых пятнадцать минут.
– Белл, – он поприветствовал меня раскатистым басом и сухим кивком головы. Я, подхватив кофе, нырнула следом за ним в кабинет.
– Накосячила, – не спрашивая, утвердил Максвелл, как только я водрузила коробку с пирогом прямо поверх его рабочих бумаг.
Он знал, что я пыталась его задобрить. Несмотря на суровый вид, старший инспектор Иен Максвелл был жутким сладкоежкой: он обожал сдобы, шоколад и кофе-глясе. Мне от такого набора стало бы дурно: я предпочитала чёрный кофе. Что касается сладкого, палочки из лакрицы были моим максимумом. Отчасти поэтому Максвелл был равномерно здоровенным и ввысь, и вширь.
– Целиком и полностью признаю свою вину и готова понести любое дисциплинарное наказание, – оттараторила я, глядя, как старший инспектор кончиком указательного пальца приподнимает крышку коробки. «То, что нужно», – без труда читалось на его лице.
– Устроила драку. Напала на двух гражданских…
– Трёх, – поправила я, оглядываясь на неприметный шкафчик, где – я точно знала – Максвелл хранил вскрытую бутылку виски. Моя фляжка почти опустела, а чёрный кофе без чайной ложечки виски, это не кофе…
– Одного уже отпустили, всего лишь пара зубов и нос…
– Жаль, – выдохнула я. Жаль, что только пара зубов и нос. Я надеялась нанести чуть больше увечий.
Максвелл хмыкнул, уловив мой сарказм. Отхлебнув кофе, он довольно сощурился и, откинувшись в кресле начал меня распекать. Неохотно, из-под палки, растягивая слова и зевая, но честно и тщательно, как того требовала инструкция. Он много говорил о моей безответственности, о халатности, о важности моей должности, ценности каждого сотрудника и всего Отдела в целом, особенно в такие неспокойные времена. О том, что я не должна была влезать, куда не надо, максимум, следовало вызвать копов и валить домой, и не нарушать комендантский час. Я делала вид, что внимательно слушаю эту речь, переминаясь с ноги на ногу в тоскливом ожидании её окончания.