Демократия, не оправдавшая надежд - стр. 35
– Сказала тоже, к Ленину, – загудели шенкурские, – жди, гадай, примет он тебя или нет.
– Примет, – решительно сказала Пластинина, – обязательно примет.
– Брешет баба. После того, как побывала в плену у Ракитина, совсем рехнулась, – решили шенкурские большевики.
– Так вы берете меня с собой? – Почти угрожающе снова спросила Виноградова Ревекка.
– Это невозможно, – ответил Павлин Федорович.
– Ну, как знаете, – Пластинина, повернувшись, пошла прочь.
Обожание моментально сменилось ненавистью. Так могут поступать только неуравновешенные, склонные к истерике натуры. Ревекка Акибовна как раз была из той когорты. В глубине души она затаила на Виноградова злобу, хотя на людях всегда говорила об их товарищеских отношениях.
Тем же днем Пластинина уехала на станцию Коноша, где вскоре и произошла её судьбоносная встреча с комиссаром Кедровым. Рассказав ему о делах в Шенкурске, она расположила командира Советской ревизии к себе. С тех пор начались их неслужебные отношения, о которых знали все вокруг, включая мужа. Но клятва свободной любви была для него священна, и супруг смотрел на проделки жены со спартанским спокойствием.
Оказавшись в вагоне Кедрова, она отправилась с ним в Москву и попала на прием к председателю Совнаркома. Там выяснилось, что Пластинину хорошо знает сам товарищ Ленин по годам эмиграции в Швейцарии. После этого авторитет Ревекки Акибовны в глазах комиссара Кедрова поднялся на неслыханную высоту. Он сделал ее своей правой рукой, и уже в августе 1918 года Вологда, где расположился штаб сначала Советской ревизии, потом Завесы, узнала о существовании истерички и садистки Ревекки, в руки которой лучше не попадать.
5 августа, оказавшись на Двине, Павлин Виноградов узнал от местных жителей, что белые продвигаются вверх по реке без всякого сопротивления. Впереди у них был Двинской Березник, потом Устье Ваги, а оттуда через два-три дня они вполне могли достичь Котласа. Необходимо было срочно собрать все имеющиеся силы в единый кулак.
– Что будем делать с заложниками? – Спросил его кто-то из окружения. – Освобождать?
– С какой стати?
– Так все, добрались до Двины, нападения со стороны шенкурских бунтовщиков можно не бояться, они сюда не пойдут, дальше своих деревень их воевать не заставишь.
– Зря кормить эту сволочь действительно нечего, – подумав, сказал Виноградов. – Поэтому, – он сделал паузу, – приказываю расстрелять.
– За что? – Ахнули шенкурята.
– Для определения вины нам не нужно никаких доказательств, кроме происхождения, – усмехнулся Виноградов, – знаете, кто это сказал?