Демократия, не оправдавшая надежд - стр. 37
– Товарищ Павлин, как это вы все успеваете: и восстание кулацкое подавили, и оборону по Двине организовали? – Спросил Виноградова один из представителей Архангельского исполкома, почти в полном составе сбежавшего в Котлас.
– Я безумно устал, – вдруг сказал ему «железный Павлин», протирая очки, – я не сплю уже две недели, крайне измотан, но замены нет, и я должен сдержать удар белых. Советская власть в опасности, и я не могу иначе, не имею права.
– Да, да, – согласились присутствующие, – положение тяжелое.
В течение нескольких дней Виноградов вооружал суда и уже 10 августа силами трех кораблей появился в районе Двинского Березника. Оставленный им в устье Ваги отряд не оказал сопротивления, и Березник 8 августа без боя был занят отрядом французов и русских белогвардейцев. Однако дальше белым продвинуться не удалось. Пароход «Заря» с экипажем из 12 человек был отправлен в разведку, обстрелян красными, получил повреждения и вынужденно выбросился на берег. Экипаж покинул судно и отправился назад в Березник, сообщив, что впереди красные войска, которые оказывают серьезное сопротивление.
В первые же дни солдаты из отрядов Виноградова устроили на Двине и в низовьях Ваги настоящий террор: палили по всем, у кого видели оружие. В деревне Шидрово они убили священника, которого командир заподозрил в симпатиях к белым. С каждым днем, хмелея от вседозволенности, он вел себя все более жестоко и развязно.
Крестьяне боялись власть, которую представлял Виноградов, и тщедушный на вид очкарик в грязной шинели чувствовал себя вершителем судеб. Он был счастлив, поскольку видел, что дело революции зависит в том числе и от его действий, поэтому вел себя решительно и часто безрассудно.
Несомненно, у него был талант организатора и пропагандиста. Но рядом не было никого, кто бы мог обуздать пьянеющего от крови бывшего рабочего. Борьба за благо народа прямо на глазах превращалась в борьбу с самим народом. Он думал о том, что эти темные, угрюмые двинские крестьяне есть враги советской власти, и тех, кто не подчинится, надо уничтожать. Уклад крестьянской жизни, религиозность, почитания традиций он отрицал, считая это дикостью и пережитками прошлого.
«Все, кто не верит в революцию и не поддерживает ее, – говорил Виноградов, – должны быть подвергнуты самой жестокой расправе. Крестьянская среда по сути своей мелкобуржуазна, а, значит, классово чужда рабочим. На смену всем этим хозяйчикам-единоличникам должны прийти сельские пролетарии, которые понимают нужды рабочего класса, только тогда деревня заживет по-новому».