Демидовы. Пять поколений металлургов России - стр. 45

Младший сын, Никита Никитич, прожил при родителе дольше всех. Нам известна точная дата его отделения – 23 марта 1711 года. Сколько ему к тому времени было лет сказать сложно, поскольку дата его рождения неизвестна. Считается, что родился он не позже 1696 года. Просто трудно себе представить, чтобы отец отделял от себя 14-летнего пацана, передавая ему при этом довольно солидную собственность. По этой записи можно понять, что кузнец Никита Демидов (старший) занимался не только кузнечным делом. Так, отец отдавал младшему сыну во владение винные заводы в ярмарочном городке Первицке. Том самом Первицке, в котором ровно 10 лет назад силами 15 серпуховских «добрых кузнецов» правил госзаказ на 30 тысяч «багенетных лезий». Возможно, исполнив задание он подумал, что важно для торгового городка, и организовал на освободившейся площади производство спиртных напитков. Далее, Никита-старший передал Никите-младшему «от Тулицы на переднем конце двора… семь замков (лавок, – В. Ч.)», в которых «ныне таргуют мясам». Еще две передаваемых торговых точки располагались в главных центрах тульской торговли – Мескатинном и Железном рядах. Наконец, Никита Никитич получал по разделу тульский двор Демидова «в Казенной слободе в межах подле двора казенного кузнеца Филипа Третьякова, а с другой староны Якова Филатова з братьеми; а позади того двора берег реки Упы». Во дворе стояли хоромы, всякие строения дворовые, торговые лавки. Двор передавался с приписанной к нему скотиной, «с лошедьми, и с коровы, и с мелкою скотиною». Себе Никита оставил не так много: «А себе я, Никита, з женою своею да сыном Акинфием оставил московской свой двор, да сибирские заводы, да крестьян з землею». Впрочем, совсем без тульской недвижимости Никита-отец не остался. Где-то в промежутке между 1720 и 1728 годом он приобрел себе полгектара земли с постройками, на которой до того располагалось нечто подобное комплексу постоялых дворов.

Как видим, раздел был вполне справедлив. Однако, Никите Никитичу все-таки показалось, что его обделили и он, уже в 1720 году, попытался восстановить справедливость и предъявить права на часть другой отцовской собственности – рудного месторождения на уральской реке Вые[80]. В ответ на эти притязания отец подал челобитную, в которой указал, что «Григорию и Никите, дана уреченная часть из движимого, а наследником благословлен сын… Акинфий» и просил «да повелит Ваше Державство сыну моему, Акинфию, владеть всем недвижимым, как повеливает указ твой».

Указом, о котором упоминал в челобитной комиссар Никита Демидов был нашумевший «Указ о единонаследии», принятый 23 марта 1714 года. До того в порядке вещей было, например, имея в собственности деревню, завещать половину ее одному сыну, а другую половину – другому. Или барский дом – одному, а село, в которой он стоит – другому. Все это приводило к измельчанию хозяйств и обнищанию дворянства. А как тут не обнищать, когда деревню можно было запросто проиграть в карты, выставляя на кон одно за другим деревенское хозяйство. Отныне такой объект становился единым и неделимым, и ему присваивалось новое, дотоле небывалое, имя – «недвижимость». «Понеже, – говорилось в указе, – разделением имений после отцов детям недвижимых великой есть вред в государстве нашем, как интересам государственным, так и подданным и самим фамилиям падение». Теперь такую единую «недвижимость» мог унаследовать только один из детей, причем, не обязательно старший сын, как это было во многих западных странах. Родитель в праве был выбрать любого. Только в случае, если он не позаботился об оставлении «духовной», главным претендентом на наследуемую недвижимость становился старший.