Дело победившей обезьяны - стр. 37
– Спасибо, милый, – сказала Катарина, – ты такой славный… Спасибо.
– Ну что ты, – подал голос Гийас и сызнова слегка улыбнулся.
– До чего же хорошо, что ты поправился!
«Вот как надо программировать людей, – подумал Богдан. – Ни один суд не придерется. И пиявок ни малейших отнюдь не надо…»
– Да, мне это тоже нравится, – согласился ад-Дин, и по этой реплике Богдан с некоей толикой удивления понял, что соборный боярин, похоже, все же здоров и не утратил ни чувства собственного достоинства, ни чувства юмора.
– Простите, преждерожденная Катарина, – решительно проговорил сановник. – Я очень благодарен вашему драгоценному супругу и вам за радушие и гостеприимство, но я бы все же хотел постепенно перейти к цели моего визита.
– Переходите, – ласково попела Катарина, и Богдан сам не заметил, как блюдце, на коем стояла изящная пиала с благоуханным кофеем, оказалось у него в руке. – Но подкрепить свои силы вам никто не может помешать. Я права, милый?
– Конечно, – ответил боярин и снова чуть улыбнулся.
– Еще раз благодарю, – Богдан запнулся. Гийас ад-Дин как раз тоже взялся было за свою пиалу, но чуткая тележурналистка верно поняла замешательство Богдана и без тени смущения сказала:
– Милый, похоже, у нашего друга ко мне какие-то междусобойные вопросы. Ты не мог бы нас покинуть на время? Если Богдан не возьмет с меня слово хранить молчание, я тебе потом все обязательно расскажу.
Чуть дрожащая рука боярина с готовностью отдернулась от пиалы, и Гийас ад-Дин с некоторой натужностью поднялся. Кивнул Катарине, потом Богдану и неторопливо прошаркал вон из комнаты. Аккуратно и плотно притворил за собою дверь.
– Так вы возьмете с меня обет молчания? – улыбнулась Катарина и поднеся пиалу с забеленным кофеем ко рту, чуть подула на него, коснулась края пиалы пухлой, без намека на помаду губою, а уж потом отпила глоточек.
– Это будет зависеть от того, что вы мне скажете, преждерожденная Катарина, – ответил он.
– Может, вы оставите этот официальный тон? Во-первых, я не старше вас, а во-вторых, у нас время ценят так же, как и у вас. Уж давайте лучше станем ечами. Или, если вам совсем уж опричь души обращаться таким образом к человеку без знаков различия на одеянии, – она лукаво стрельнула глазами, – тогда просто по именам. Давайте?
– Что ж, – ответил Богдан и тоже пригубил кофей. – Давайте, Катарина.
– Вот как славно, – подытожила она.
– Мне поручено разобраться в одном безобидном, но довольно щекотливом деле, и подступиться к нему я не могу иначе, как только с вашей помощью, – сказал Богдан.
– Я могу этим только гордиться, – ответила Катарина.