Дело о пропавшем боге - стр. 9
– Ах, сударь, – возразил судебный чиновник, – неужели люди в толпе спрашивают «зачем» и «почему»?
– Но ведь судью убили не камнем, а заранее припасенным самострелом, – возразил Нан, – вот из этого-то и следует, что убийство было намеренным. Ведь никто не будет таскать самострел просто так, рискуя за это на два года отправиться в исправительные деревни!
И, помолчав, добавил:
– Двадцать человек стояли на балконе, – неужели никто не заметил нацеленного оружия?
– Разбойники очень ловки в обращении с утварью для убийства.
– Но не настолько же, чтобы на глазах у всех стрелять незамеченными? А не могли они выстрелить из рукавного самострела?
Господин Бахадн покачал головой.
– Это, конечно, объяснило бы, отчего никто не видел стрелявшего. Но даже лучший рукавный самострел бьет не больше, чем на десять шагов, а народ стоял шагах в сорока, и внизу.
– Стало быть, – подытожил инспектор, – если судью убили все-таки из рукавного самострела, то это сделал не народ, а кто-нибудь из стоявших рядом чиновников?
Бахадну даже икнулось.
– А о чем говорили между собой гости, перед тем, как выйти к народу? – спросил инспектор.
Бахадн робко удивился: какое отношение разговор чиновников может иметь к народному бунту?
– Так о чем говорили гости? – повторил столичный инспектор.
Бахадн вздохнул. То-то и оно, о чем говорили!
Иров день – проклятый день, и Иров монастырь – проклятое место. Конечно, как зерно не хранится в государственных амбарах без отдушин, так народ не соблюсти без карнавальных дней. Но то, что в мирные годы – отдушина для воздуха, в скверные – лаз для грабителя.
И в этом году то всеобщее беспокойство, которое охватило провинцию к Ирову дню, не сводилось без остатка к гнусным серым листкам…
Все большие боги Веи изготовлены руками людей и утверждены государством – один Ир, как говорят, нерукотворен. Все праздники регулярны – один Ир появляется, когда вздумает. Это, если подумать, ужас что бы было с миром, если бы Солнце вздумало вертеться вокруг мира по собственному желанию, или если бы цветы распускались не тогда, когда император отдает указ о начале весны, а то зимой, то осенью, то когда им вздумается!
Все это, впрочем, придирки. Если есть боги с тысячью рук и ног – почему бы не быть одному безглазому и безрукому. Если есть две луны на небе, то почему бы не появляться одной время от времени на земле? Ира так еще и называют – Лунный Брат. Говорят, он и в самом деле растет не как, скажем, тыква, которая увеличивается в объеме, а как луна, которая объемом высветляется. Сначала в главной целле желтого монастыря зависает золотая корочка, а потом начинает крепнуть, словно озаряется высшим небесным светом, и через месяц становится круглым белесым шаром величиной с персик.