Дело о лысой гимнастке - стр. 25

Однажды утром мы, по своему обыкновению, мирно поджаривались на пляже. Бронзовая, гладкая и прекрасная, как ожившая статуя Афродиты, Соня, притомившись лежать на животе, уселась, по-турецки скрестив ноги, и, пересыпая горячий песок из ладони в ладонь, прищурившись, начала суровый осмотр ног-рук-спин людей, лежавших вокруг нас, подставляя свои не столь совершенные тела огненному солнцу Эллады.

– Увы, мои наблюдения в течение последних шести дней приводят меня к нерадостному выводу: большинство людей все-таки на редкость уродливы, – задумчиво проговорила она в конце концов чуть хрипловатым голосом. – Полагаю, с этим пора решительно бороться. Ты только представь себе удивительный мир, где живут лишь физически совершенные мужчины и женщины – прекрасные, как боги. Боюсь, единственный выход для достижения подобной гармонии – это срочно и безжалостно уничтожить всех старичков, толстячков, карликов и просто недоделанных нескладех.

– Не пугай меня, дорогая Соня, твои слова звучат слишком жестоко, не говоря о том, что подобный подход просто неразумен, – лениво отозвался я, не открывая глаз. – Вряд ли мир людей, совершенных чисто физически, был бы столь же прекрасен и комфортен. Согласись, чудеса культуры, науки и техники творят, как правило, именно толстяки и нескладехи.

– Таких стоило бы держать где-нибудь в подземелье, как рабов, – воодушевленно продолжала развивать свою мысль Соня. – Ну а также в качестве мяса – на случай неурожая.

Я хотел было уже возмутиться этим неприкрытым цинизмом, как она весело и беспечно расхохоталась:

– Ага, так ты поверил! Поверил, что я готова уничтожать! Вот какая я нехорошая, на твой взгляд!

Она смеялась весело, как говорится, от всей души. Но кто знает, что на самом деле было у красавицы на уме?..

Наверное, в тот момент на моем лице окаменело жалкое подобие улыбки. Пара секунд – и я решительно взял себя в руки: прочь, черные мысли, дурацкие воспоминания! Все дело просто в моей банальной ревности – я ревную Соню к разным хирургам-патологоанатомам, а потому готов верить на слово абсолютно не знакомой мне лысой девице, которая, кстати, и сама появилась в моей жизни самым подозрительным образом.

Я нарочито неторопливо налил себе еще рюмку и залихватски выпил. Гулять так гулять!

– А теперь, моя милая Кристина, продолжай свой рассказ. Итак, что приключилось с тобой дальше?

Наверное, сами интонации и вибрации моего голоса не понравились рассказчице. Ее лицо сморщилось, как от резкой боли.

– Я так и знала – вы мне не верите! – с отчаянием почти выкрикнула она. – Ну, разумеется, вы ведь влюблены в свою дамочку, так что она, не напрягаясь, может вить из вас веревки.