Дело государственной важности - стр. 9

– Вот это по-мужски. Я о вашем желании сотрудничать. Вас сейчас отвезут в прокуратуру, у меня еще несколько вопросов, задать которые я имею намерение лишь у себя в кабинете. А напоследок банальный вопрос из арсенала следователя-формалиста. Где вы распоряжались своим временем в период с двадцати двух часов вчерашнего дня и до трех часов ночи сегодняшнего?

И Колмацкий признался, что ночь он провел дома, в однокомнатной квартире в Южном округе столицы. И ему очень жаль, что подтвердить это никто не может. Пришел он около десяти, когда соседи с улицы уже вернулись, а ушел в шесть, когда те из квартир еще не вышли. Но ведь это не есть доказательство того, что дома он не ночевал?

– Конечно, нет, – согласился Кряжин. Коридорный ведь расписался в том, что предупрежден об уголовной ответственности за дачу ложных показаний. А за это, простите, до двух лет лишения свободы. Вот так, в совершенно раскованной обстановке беседы со следователем Генпрокуратуры ляпнешь чего не подумав – и бирка на фуфайку на два года. Не дурак же Колмацкий лгать под такой расклад, в самом-то деле, решил Кряжин.

Колмацкого муровец по фамилии Тоцкий увел, второй сыщик по фамилии Сидельников разыскал и привел горничную. Та еще не совсем оправилась от первого посещения триста семнадцатого номера, поэтому выглядела бледно, максимум – на второе место в конкурсе «Мисс «Потсдам».

– Здравствуйте, Майя, – приветствовал ее следователь, вынимая из кармана упаковку жвачек и отправляя одну из них в рот. – Как вы себя чувствуете?

Вопрос был излишен, так как было совершенно очевидно, что чувствует она себя не очень. Тем не менее на стул села и желание давать показания выразила.

– У меня такое впечатление, Майя, что вы хронически не высыпаетесь.

Она подняла на следователя взгляд и в его глазах попыталась выяснить подоплеку такого странного начала допроса.

Симпатичный мужчина с едва заметной сединой на висках (она сходила от этого признака мужественности с ума) и мягким взглядом мгновенно определил, что она сегодня не спала. Не плакала, не страдала от увиденного, а именно – не выспалась.

– Я не по глазам это понял, – предугадывая ее мысль, объяснил Кряжин. – У вас припорошенные пудрой мешки под глазами. Мешки доброй юности, когда они являются еще не мешками, а едва заметной невооруженным взглядом синевой. Лицо у вас чисто, и только под глазами тончайший, чуть придавленный подушечкой слой пудры. Значит, скрывали ночную усталость. Нужно себя беречь. Филипп, он мужчина, ему проще. У него после бессонных ночей мешки начнут появляться позже, после тридцати пяти, женский организм тоньше, его нужно опекать.