Дело государственной важности - стр. 8
А потому не стоит удивляться, что, когда зарезали клиента, он сразу указал на Колмацкого. А Колмацкий, между прочим, когда обнаружил труп, сам сообщил об этом администратору.
– А я всегда думал, что гостиница – это место отбывания наказания представителей различных профессий, объединенных в одну команду под названием «персонал», – сознался впечатленный рассказом следователь. – А тут видишь, зайцы… Филипп Олегович, скажите честно – а вы там тоже бывали?
Колмацкий яростно завертел головой, и Кряжину в какое-то мгновение показалось, что та сейчас открутится и упадет на паркет. По его глубокому убеждению, так не по-хозяйски относятся к важному органу только те, кто пытается отрицать очевидное.
– А ведь лукавите, Филипп Олегович, – вкрадчиво улыбнулся следователь и постучал по бланку протокола допроса согнутым пальцем. По тому месту, где говорилось об уголовной ответственности за дачу ложных показаний. – Ой, лукавите! То, что на груди Майи под наглухо и под горло запахнутым форменным платьем нет родинки, вы знаете, а факт того, что она это платье перед вами расстегивала, отрицаете. У вас что, раздевалка совмещенная?
Вот так и попадают в казематы, с огорчением подумал Колмацкий. А с виду следователь – дурак дураком. Похотливо озабоченный, имеющий троих детей и верную располневшую жену, любящий байки про женские грехи. И ведь, что самое обидное, сам все рассказал. Пустили его по рельсам, он и прикатил.
Теперь даже не стоит внезапно вспоминать, как на пляж вместе с Майей ходили или она над его столом склонялась…
– Ну… Было пару раз, засаживал, – развязался Колмацкий. – А кто ей, спрашивается, тут не засаживал? Один Павел Маркович Яресько, дай бог ему здоровья!
Кряжин кивнул и подтянул к себе протокол. Колмацкий думал, что на этом месте следователь самоудовлетворение завершил, но последний вопрос застал его просто врасплох.
– И когда во второй раз?
– Что?
– Последний раз из пары, спрашиваю, когда был?
Коридорный опешил.
– Определенно не помню…
– Бросьте, – возразил Иван Дмитриевич. – Сто семьдесят три сантиметра, узка в бедрах, зелена во взгляде, зайчиков дарит. У меня тоже была такая, Колмацкий. Правда, зверей не вручала, все больше билеты в Большой. И я точно могу сказать, что последний раз секс у меня с ней был двадцать восьмого июля две тысячи четвертого года. В гримерке одного народного артиста, позволившего мне немного развеять тоску, пока он исполнял партию Ленского. Бросьте, Колмацкий, такие не забываются.
– Неделю назад, в четыреста втором номере «люкс». Два раза подряд без остановки.