Дело было в Никольском. Рассказы - стр. 3
Федор вытащил из печи щи и налил в блюдо. Сел за стол. Девочки тоже себе налили и сели рядом. Отец отрезал всем хлеба и, глядя на остаток буханки, спросил:
– Соседка, баба Дуня, не приходила? А то вон хлеб кончается. Испечь бы надо. И когда вы научитесь сами у меня все подряд стряпать?
Дочки молчали, жуя капустные листы, а отец продолжал начатый разговор, отламывая начавший черстветь хлеб:
– Сегодня к нам придет жить Феня: ей негде жить теперь, бедняжке. А не заметишь, как придет зима, глазом моргнуть не успеешь. Жалко девчонку: замерзнет или умрет с голоду.
Девочки в один голос закричали:
– Не надо нам сюда грязную чувашку, не надо!
Отец встал и сердито стукнул по столу:
– Какие вы у меня безсердечные! Вот у вас нет мамы, зато есть я, а у нее ни отца, ни матери.
Дочки молчали. Думали, может отец прав: пусть поживет пока, будет у нас за хлеб работать – все нам будет легче с хозяйством справиться. Паша первая подала свой голос:
– Пусть живет пока, а потом видно будет. Придет снова лето и съедет от нас. Найдет новых хозяев.
Она встала и пошла вытаскивать жареную румяную картошку, которая ароматным дымком красовалась на сковороде. Девочка поставила жаровню перед отцом. Он отодвинул на середину стола и сказал: «Ешьте дети тоже.»
Варя встала и сходила в огород, и через некоторое время вернулась, выложив из фартука на стол свежие огурцы.
– А молоко у нас имеется? – спросил отец.
В ответ Паша принесла из чулана крынку молока. После трапезы отец прилег отдохнуть на полати, закрыл глаза, но ни о чем не думал.
Когда настал вечер, девочки сели на крыльцо в ожидании Фени. Вдали показалась невысокая щупленькая фигурка девочки-подростка. Она медленно шла с узелком и, увидев на крыльце девчонок, вечно ее дразнящих, резко остановилась. Варя позвала ее, взмахнув рукой:
– Иди сюда, мы тебя ждем. Папа велел тебя встретить.
Феня гордо подняла голову и уверенно пошагала вслед за Пашуркой. Сели за стол ужинать, а потом постелили ей спать на полу вместе с собой. Дочери пастуха все время косились, но отцу не перечили. Феня осталась довольная. Успокоилась и за долгое время впервые, сладно зевнув, погрузилась в глубокий усокаивающий сон.
Она работала по дому. Втроем возились в огороде, сажали, оливали, пололи, снимали урожай, ухаживали за скотиной и птицей. Еду по-прежнему готовила Паша. Со временем все так привыкли к сожительству, что забыли гнать Феню в поисках новых хозяев.
Так не заметно пролетели два года. А тут и власть после семнадцатого года поменялась. Феня тоже превратилась в симпатичную семнадцатилетнюю девушку. Хотя ей было не сравниться с Пашей и Варей. Те были красивые, рано развитые, в свои 13 и 11 у них уже были женихи, такие же недоросли, рано повзрослевшие от пахотной работы.