Дело было в Хмелёвке, или Деревенские рассказы - стр. 7
– Здорово, Митяй! Давненько не видались. Какими судьбами?
В чёрных глазах его играли хитрющие огоньки.
Вообще-то Серого звали Сергей, и фамилия его была самая обычная – Ковалёв. Был он обычный деревенский парень, на пять лет постарше самого Митяя, но юные митяевские годы так или иначе пролетели где-то поблизости от старшего товарища, который брал на себя труд вытаскивать Митяя из разных подростковых передряг.
Сам Ковалёв после армии недолго пробыл в деревне. Через год женился и укатил на заработки в город. Но там по пьянке попался на сдаче ворованного металла и поехал по этапу мотать срок. Честно оттрубив трёшку от звонка до звонка, Серый подался на стройку. Зарабатывал неплохо, сумел поднять дочь и сына, но его привычка иногда отлучаться в запой привела в итоге к полному отсутствию доверия к нему со стороны жены Натальи, а затем и работодателя. И вот уже год – разведённый и безработный – Серый проживал в родной деревне без каких-либо чётких планов на будущую жизнь.
– Здорово! – Митяй пожал Ковалёвскую ладонь сильно и уверенно, демонстрируя радость от встречи со старым другом. – Давненько. Лет пять уже, да?
– Шесть, – поправил Серый. – Но это ерунда. Наверстаем. Ты как? Насовсем?
– Нет, погостить, – покачал головой Митяй. – А ты откуда узнал, что я здесь?
Серый улыбнулся, развел руками, удивляясь недогадливости Митяя, и произнес только одно слово:
– Шурея!
Глава 3. Шурея
Когда-то давно работала в колхозе дояркой приятная с виду женщина по имени Александра Ивановна Богачёва. Дояркой она слыла неплохой, грамотами награждалась ежегодно, что позволяло колхозной ферме долгое время удерживать звание передовой и хранить в красном уголке переходящее знамя. Скотники уважительно и по-свойски именовали Богачёву Шура Ивановна, поскольку что ни говори, а сложена она была ладно, лицом красива. Один был у нее недостаток – любопытство.
Кто-то будет, возможно, утверждать, что любопытство и никакой не порок, а вовсе даже наоборот, но это как посмотреть.
Вот, скажем, надо колхозу знать закупочные цены, какие у соседних колхозов имеются, – Шура Ивановна тут же их выкладывает, глазом не моргнув. И это, конечно, колхозу на пользу. Любопытство-то Шурино к добру общему здесь приложено.
А в другой раз собрался тракторист Васька Лапин побаловаться с дояркой Настасьей на собственном Васькином сеновале. И, вроде, желание у них внезапно возникло, что никакой возможности заранее предугадать его не было ни у кого, даже у самих Васьки с Настасьей. И, вроде, сеновал на конце села, так что в тот угол не каждая собака заглядывает. Ан нет, через полчаса бежит уже с вилами к сеновалу Настасьин законный супруг Пётр в майке и семейных труселях (в чем застигло его сие несчастье) и грозится обоим голубкам всеми небесными карами. И откуда узнал, как потом его спрашивали, – так от Шуры Ивановны и узнал. И ведь не обманула! И спасибо ей, что не рогатый ходит, а всего лишь год условно схлопотал.